whiteredfractal: (Default)
[2015]

....
Имаи в своем уютном и камерном дневничке продолжает тему "шелкового" тофу, которое особенно вкусно, если полить его кунжутным маслицем и покрошить побольше лучку (и сопровождает это фотографиями не японских блюд, но гитар и муз. оборудования, за что ему отдельное спасибо).
А не-только-расист-но-и :laugh: сексист Юта ("nanka no harassment to ka", да) его обижает и говорит, что такая еда – для женщин и детей с ослабленным организмом, а настоящий мужыг должен есть плотное тофу с соевым соусом. И если он опять так скажет, то Имаи намерен на это серьезно ответить следующее...

...и тут опять начался некий шифр про истинных уроженцев Эдо и... воздушные поцелуи в прыжке??


*

[2015.12]


........Лидер-сан в последнем фиштанке сказал, что волосами своими занимается сам, потому что на салоны у него нету денег :-D. И про какую-то краску за 300 йен: в теплой воде разводишь – и вперед. (Если я все правильно поняла. Разговорная речь очень сложна для меня.)

Саюри спросила у лидера-сана:
«Имаи-сан, а вы можете перечислить, в какие цвета красились за свою жизнь?»
«Я красился во все», – ответил лидер-сан.


*

[2016.09]

....Имаи после записи в блоге и "скачущие-мэйлы-слать-сюда", подумав, приписал:


"(....) Решили тут с Сакураи-саном после радио пропустить по рюмочке, но нам не хватило мест.

Спасибо большо--!

Все-таки лучше те хайболлы, которые безо льда, в них крепость остается.

А то вечно насыплют льда полную кружку — не люблю."



*

[2017.10]

Хисаши Имаи пишет, что отметил д. р. в итальянском ресторане "Taberna Ai"/"Taverna "i"", где владельца/шеф-повара тоже зовут 今井寿. :-0

Как показателен японский порядок, в котором Имаи перечислил тех, с кем угощался тортом:
"Участники группы, стафф, близкие друзья, семья".

Насчет съедобной Красненькой Гитарки не очень понятно. Отъев кусочек (?!), отправил в "Терангу"????
Надеюсь, что он это сделал срочным курьером и что отмечающие смогли причаститься в тот же вечер.


*

[2018.01]


http://blog.buck-tick.com/blog/?p=9342

Боооооже, какой глупой я себя чувствую...
...В позапрошлом году мы с еще одной фанаткой Имаи обсуждали, что же такое может означать "KTSMYRSK", и не пришли ни к какому выводу...

...Похоже на название русского уездного города....
..."Кцмырск"...

...Короче, это "kotoshi mo yoroshiku" ("рассчитываю на вашу поддержку и в этом году").

Ладно, пускай тэг все равно остается, почему бы нет.

...Там на бумажке написано, что кому достается фасолинка из королевского пирога, тот провозглашается королем, надевает корону и получает от всех благословения, и год его также будет благословенным и удачным.

"Надел", – лаконично и скромно докладывает Имаи.

:gen:

<3

*

[2020.04]

...И только начинаешь внутренне роптать: "Блин, да что еще за левый попсовый мужик с умца-умца, А ГДЕ ВСЕ в таком случае??" --

-- как Чумной Доктор-сэнсэй пишет:


_____________________

(с) imai-bt

2020/04/21



#友人が
#送ってきた
#密集感はんぱねぇ
#5密
#bucktick
#今井寿
#peace!!!!!!!

_____________________


友人 -- "друг" (причем близкий, не просто какой-то приятель).
#送ってきた -- "прислал"
密集 +感 -- как бы "ощущение сомкнутости [рядов]". (密集 = 1, 2)
はんぱねぇ = 半端ない, разговорное прилагательное со значением "до крайней степени" (букв. "без какой-либо половинчатости")
5密 -- очень по-имаевски: цифра плюс сырой одинокий иероглиф "близость/тесное прилегание" (который из слова "сомкнутость [рядов]")


Как-то типа:
__________

#друг
#прислал
#ощущение слитности такое, что дальше некуда
#пятислитность
#bucktick
#Имаи Хисаши
#peace!!!!!!!
_____________________



8-)
...С другой стороны, там людей в комментах это "5密" не только улыбает, но и веселит... То ли из-за созвучия с "пять пчёл" 8-), то ли это отсылка еще к чему-то, что мне неизвестно.
whiteredfractal: (Default)
_____________

BABEL, Moon Sayonara wo Oshiete:

Нода Томоо, режиссер








____________________________

NB: DO NOT retranslate/repost/otherwise use ANY part of this on facebook, tumblr, blogspot, etc.



[А вот об этом человеке совсем не скажешь, что он говорит скромно.]

Как и они, я в молодости тоже занимался музыкой: играл неимоверно хардкорный панк на майнор-лейбле. За BUCK-TICK я мельком наблюдал со стороны, когда они были на мейджоре, и они мне казались большими оригиналами. Потом перевесило увлечение видеосъемкой – и я, решив работать в сфере музыкального видео, с головой окунулся в этот мир, где и нахожусь по сей день. Когда со мной связались по поводу съемки клипов BUCK-TICK, я подумал, что это потрясающе: ведь они все это время продолжают заниматься музыкой. А при личной встрече я почувствовал, какая у них потрясающая аура, и я понял, что это тот вес и достоинство, который они приобрели в ходе своей непрерывной деятельности.

Я снял два клипа: "BABEL" и "Moon Sayonara wo Oshiete". Видение мира в этой музыке было такое, что, когда я ее послушал, у меня в голове сразу возникло огромное скопление визуальных образов, которые могли бы это видение выразить. Что было трудно, так это выбрать какой-то один из этих образов: их было слишком много. Надо было подумать над тем, как дать [музыке] выражение в рамках заданного бюджета. Мне хотелось по-своему интерпретировать то, что музыканты хотели сказать, и перевести это в форму видео, сделав увязку с песней.

Прежде всего – такие слова песни, как «ты – иллюзия», «мечта», «видение» ["omae wa gensou", "yume", "maboroshi"]. То есть я думал о том, как бы поинтереснее показать призрачный мир, который то ли существует, то ли нет – и решил воспользоваться занавесом из газовой ткани, а также проектором. [Об использовании полупрозрачного занавеса в театре и т. п. подробнее см. здесь (англ.)] Начать с того, что [в помещении] на противоположной стороне от группы находилась артистка в жанре contemporary dance, чьи движения снимались на камеру и непосредственно в этом же виде проецировались на занавес, находившийся перед музыкантами, которые исполняли свою песню. То есть это было два параллельных лайва. Стояли мониторы, на которых Сакураи-сан и танцовщица могли видеть движения друг друга – и устанавливать между этими своими движениями взаимосвязь. Таким образом я попытался показать трудноуловимое призрачное видение, нечеткий размытый мир, который одновременно и существует, и нет. [Или «нечеткие размытые миры, которые и существуют одновременно друг с другом, и не существуют»?] Это выглядит как CG-спецэффекты, но на самом деле я снимал так, как описал.
Еще один концепт из текста – «всё сущее» ["shinrabanshou"]. Чтобы найти для него визуальное выражение, я попытался показать разнообразные широкие явления этого мира внутри замкнутого пространства. В последней части я попробовал симметрично наложить друг на друга кадры с лицом Сакураи-сана – и тут возник «царь Вавилонский». (Смех.) Я это сделал, и меня же самого дрожь пробрала. В визуальном плане получилось очень сильно, и я решил, что это обязательно надо использовать.


Что касается "Moon Sayonara wo Oshiete", то мир этой музыки мне увиделся как бы внутри воды – и в то же время мне показалось, что это песня о жизни и смерти, поэтому я стал думать над тем, как мне это сынтерпретировать и выстроить. Сначала я хотел показать беременную женщину на кушетке для рожениц, и еще старушку в тот момент, когда ее сердцебиение превращается в прямую линию на кардиограмме – то есть использовать достаточно конкретные образы. Но тогда для зрителя они будут чем-то фиксированным и определенным. Поэтому я принял решение в пользу большей размытости и неясности: показывать лишь мир внутри воды. Поместить под воду участников группы, исполняющих песню, было невозможно, поэтому освещение сделали так, будто искрящийся свет льется сквозь толщу воды сверху – то есть как будто вообще всё находится внутри воды. [??? Или там реально сверху над ними была какая-то вода?? Закрученная фраза. メンバーの演奏シーンは、水中では演奏出来ないので、上に水をためて光がキラキラとしているような、水中にいるようなライティングにして。] А артистка, двигавшаяся под водой на съемках соответствующей сцены, смогла изгибами тела показать и зародыш в чреве, и беременность, и умирание – то есть мир жизни и смерти в конкретных проявлениях, о которых шла речь раньше. И оператор этой подводной съемки, как мне стало известно, является большим фанатом BUCK-TICK – поэтому я решил все отдать в руки этого cast'а. [Почему «cast'а», там же вроде была одна девушка??] Кроме того, я обязательно хотел показать зародыш посреди космоса, поэтому соединил соответствующие кадры и тоже их использовал.


Что мне особенно запомнилось, так это сольная сцена Сакураи-сана: после общих съемок всей группы оставалась только она, самая последняя. И вот мы снимали, как Сакураи-сан стоит в лунном свете и поёт – и все время, что он пел, он был в слезах. В итоге это оказалось не очень хорошо видно, так как перед объективом камеры поставили стеклянный щит для создания «подводного» эффекта. Возможно, он сильно проникся песней, что было бы вполне ожидаемо, будь он профессиональным актером – а я думал: «Потрясающе, что можно вот так [расчувствоваться и] прослезиться».

Мне не так уж много приходилось разговаривать с участниками группы, но, кстати: на съемках "BABEL" камера находилась в такой позиции, что надпись «B-T» на щеке Имаи-сана совершенно не попадала в кадр. Когда я сообщил ему об этом, он сказал: «Тогда я с другой стороны напишу» – и переделал надпись, поместив ее не там, где всегда. Я думал, он скажет: «Ее место здесь», а он тут же пошел навстречу, и это было очень любезно и мило с его стороны.

Я имел возможность снять для группы два клипа, и обе эти песни – они ведь очень космические. А я очень люблю поговорить о взаимосвязи микромира и макромира, когда выпью лишнего. (Смех.) Поэтому и выражающие «все сущее» кадры с муравьями и микробами из "BABEL", и эмбрион в космосе из "Moon~" – они, конечно же, именно про это. Когда я послушал музыку BUCK-TICK, я сразу подумал, что должен показать ее через этот аспект.

_____________________


Это было финальное режиссерское интервью из Кадокавы.
whiteredfractal: (Default)
______________

MISS TAKE ~Boku wa Miss Take~, Keijijou Ryuusei:

Эхара Шинтаро - продюсер, Sony Labels Inc.
[Непонятно, почему написано "продюсер": он режиссер и снял много разных клипов именно в этом качестве. Либо это ошибка, либо в Sony его недавно типа повысили в должности. Кстати, вот он тут на фото слева.]









NB: DO NOT retranslate/repost/otherwise use ANY part of this on facebook, tumblr, blogspot, etc.


Я имел возможность снять для группы клипы "MISS TAKE ~Boku wa Miss Take~" (2012) и "Keijijou Ryuusei" (2014), а также работал на съемках тура "Arui wa Anarchy" в качестве оператора. Из того времени запомнился момент, – кажется, это был анкор, – когда все участники собрались в центре сцены и стали исполнять песню, стоя буквально плечом к плечу. Я подумал о том, что они всегда выходят вот так, в одном и том же составе – и эта мысль очень сильно меня тронула, просто проняла до глубины души.

О BUCK-TICK у меня сложилось такое сугубо личное представление, что в их песнях есть нечто очень по-особенному космическое – так что образ группы именно таким для меня и был. Кроме того, они используют в работе какие-то противоречивые, неизменно парадоксальные вещи, которые на первый взгляд кажутся лишенными смысла – но в них находятся пронзительные слова и мелодии, и мне кажется, что способ BUCK-TICK писать песни заключается как раз в этом. И на видео, в свою очередь, тоже есть много красоты, поэтому мне тоже очень хотелось что-нибудь когда-нибудь для них снять – и мое заветное желание сбылось, когда ко мне обратились по поводу клипа "MISS TAKE". В этой песне я обнаружил как раз тот самый образ космоса, который всегда видел в группе. И я начал искать место, которое бы также напоминало о космосе: какое-то место среди природы, находящееся непонятно где, изолированное, но при этом создающее ощущение бескрайней шири. Решено было снимать на озере Чюудзэнджи, что в Никко, а также в подземной шахте по добыче вулканического туфа, находящейся недалеко оттуда.

Хоть мы и снимали посреди природы, но мне захотелось включить в видеоряд что-то отличное от нее, что-то электрическое. Поэтому есть сцена, где из пальцев Сакураи-сана исходят электрические разряды. На это меня вдохновил случайно увиденный фильм под названием "Melancholia", так что эти кадры – как бы оммаж фильму. (Смех.) Причем снятый мною позднее "Keijijou Ryuusei" был в паре с песней "Melancholia -Electria-", и я ощутил здесь определенную взаимосвязь.

Музыканты во время исполнения песни то движутся в замедленной съемке, то замирают. Дело в том, что я еще раньше видел в друг[их] клип[ах], как Имаи-сан во время игры внезапно замирает – мне это запомнилось и показалось очень клёвым, и я захотел сам снять так же. Вводная сцена в фильме "Melancholia" тоже вся построена на суперзамедленной съемке, ее образы находились у меня в памяти, так что этот прием я с самого начала собирался широко задействовать. Мне казалось, что промежутки между этими мгновениями, в которых что-то происходит – они наверняка смогут о чем-то рассказать, вызвать какие-то чувства.
Я сразу же понял, что участники группы с их видением мира способны делать то, чего я в любом случае не могу себе представить. Поэтому в тот день я почти не давал никаких конкретных указаний и старался лишь запечатлеть самое главное в выступлении группы – а оно действительно превосходило всякое воображение, и я помню то радостное волнение, которое ощущал во время съемки.


Что касается "Keijijou Ryuusei", то я помню, что там мне с самого начала задали несколько ключевых образов: что-то вроде коридора-галереи, красный платок, и еще чтобы там присутствовал мальчик. [:nope:] Я решил, что буду это снимать не на местности, а в студии – но не переставал размышлять о том, как мне увязать друг с другом заданные мотивы. В конце концов я решил это сделать с помощью графики. Но я знал о том, что одним из ведущих образов альбома был «сюрреализм», а его трудно облечь в графическую форму – поэтому я выразил желание использовать такую графику, в которой будет больше геометрических элементов на тему русского авангарда. CG-специалист сделал соответствующую работу по моему заказу, но я не смог заранее показать ее участникам и принес ее к ним в гримерку уже непосредственно в день съемки. Тогда они ее и посмотрели. Я попросил их, чтобы они исполнили песню, стоя перед этой проекцией. Началась съемка – и я увидел, что движения Сакураи-сана абсолютно идеально совпадают с видеографикой. У меня даже мурашки забегали. Я всего один или два раза увидел, как он это делает, но подумал, что уметь столько выразить с помощью своего тела – это надо быть просто немыслимым человеком.
В "Keijijou Ryuusei" можно явственно почувствовать, как будущее пересекается с прошлым. Там есть ощущение чего-то очень старого, ностальгического, вызывающего флэшбеки. Поэтому, мне кажется, эта песня дает широкие возможности и для каких-то совсем других подходов.

Мне не так уж много приходилось с ними беседовать, но если говорить о 30-летней годовщине, то атмосфера вокруг BUCK-TICK существует такая, будто они даже во взрослом состоянии остались все теми же ребятами, которым вздумалось сколотить группу. Их любовь к музыке очень сильна, поэтому они постоянно ищут что-то новое – и в своей нынешней форме группа находится, на мой взгляд, потому, что продолжает неуклонно придерживаться этих поисков. И мне кажется, что это потрясающая черта.

______________________
whiteredfractal: (Default)
___________________

Tour 2002 Warp Days, Zangai [а также Sakurai Atsushi "-Explosion- Ai no Wakusei live 2004", хотя это не указано] и др.:

Оцубо Соджиро - режиссер, Avex Entertainment







_________________

[Абсолютно все, что этот человек говорит о себе, он говорит с помощью форм "мне было дозволено" и "я имел большую честь".]


Работой, связанной с видео, я впервые начал заниматься в компании Victor Records – и надо сказать, что с тех самых пор я твердил не переставая: «Во что бы то ни стало хочу поработать с BUCK-TICK!!» Однако я был еще совсем начинающим, так что никаких возможностей для этого не представлялось. Но позднее все-таки произошло судьбоносное событие: мне поручили снять концерт «TOUR 2002 WARP DAYS» в Tokyo Bay NHK Hall. Помню, когда со мной об этом поговорили, я впал в огромное волнение. Ведь я понимал, что они такие музыканты, которые наряду с киногеничностью обладают значительным уровнем свободы и широты взглядов – и это играет большую роль в их видео. Хорошо помню, как в то время, когда я начинал работать, вышел сборник клипов на все песни альбома «Aku no Hana». И я понял, что хочу снимать видео для артистов подобного калибра. Этот сборник, а также «CLIMAX TOGETHER» – они стали моей библией, я их засмотрел буквально до дыр в пленке. (Смех.) Этой работой я начал заниматься потому, что любил музыкальные видео – и раз так, то, конечно, хочется снимать людей, обладающих притягательной силой. А такой силой в BUCK-TICK обладают не только сами музыканты, но и их видение мира, которое превращается в настоящее приключение – в том числе и тогда, когда обретает визуальную форму. Именно это делает BUCK-TICK такими неимоверно крутыми. Это группа уровня Живого национального сокровища!


Что касается «BUCK-TICK TOUR 2002 WARP DAYS 20020616 BAY NHK HALL», то по поводу этого лайв-видео мне не поступало никаких подробных заявок или указаний, и это дало мне возможность самостоятельно выдвигать разные предложения. И я, конечно, размахнулся, можно даже сказать – пустился во все тяжкие. (Смех.) Использовали несколько маленьких камер вроде тех, которые используются для домашнего видео, а также handy cam'ы – и хотя это был большой зал, сложилось ощущения присутствия в лайвхаусе. На этих съемках технический подход не был первостепенным: я подумал, что пускай лучше каждый отдельный оператор будет снимать кадры, которые именно ему покажутся клевыми, даже если это будет выглядеть неровно и шероховато – а я смонтирую весь полученный материал. Кроме того, у Сакураи-сана была камера на микрофонной стойке, а у Имаи-сана – на виске, то есть я решил испробовать нечто новое в плане съемки. Мне кажется, что видео в итоге получилось интересным.

За этим последовали съемки клипа на сингл «Zangai» (2003). В самой песне есть ощущение драйва, скорости, каких-то неукротимо звонких согласных [[в заглавном слове]]. Я, конечно, осознавал, что мне доверили потрясающую песню – и в то же время слегка терзался по этому поводу. На тот момент я видел много работ разных режиссеров, действовавших разными методами – и теперь задавался вопросом о том, что же лучше сделать мне самому. Тогда клипы в основном снимали на 16-миллиметровую пленку с узкими кадрами, но я высказал своенравное пожелание взять 35-миллиметровую, которую используют для рекламных роликов и в кино. Именно на нее мне хотелось снимать «Zangai». Она совсем по-другому воспроизводит ощущение мелких деталей – например, когда снимаешь мокрые волосы, кожу. И вот участники с полной отдачей исполняли песню, стоя на черном фоне, а я их снимал на эту пленку. Ощущение личного присутствия каждого из них, когда они стояли лицом к лицу с камерой – оно было великолепным. Причем в монотонном мире этого клипа от начала до конца присутствует красный цвет. Ведь «Zangai» – далеко не самая веселая песня, а красный – это цвет крови, цвет огня, и моим желанием было хоть в какой-то мере передать тот болезненно-жгучий посыл, который содержится в тексте.

Из недавних работ могу назвать VR «No. 9». Думаю, что читатели этих строк как раз через BUCK-TICK получили возможность познакомиться с данным явлением, но вообще VR – это вид медиа, заточенный под айдолов и dance-исполнителей, и поэтому многие считают, что для рок-групп он не годится.
Но то, как BUCK-TICK смотрятся и как они держатся – я думаю, об этом лучше говорить как о соотношении статики и динамики. [? Тут он что-то очень круто завернул: ____メンバーの佇まいや立ち居振る舞い、”立ち姿”と”振る舞い”と言ったほうがいい。 ] И выглядит это прекрасно, как ни посмотри. Я подумал, что если постараться как следует это снять, то обязательно получится нечто очень мощное по силе притяжения. Мне хотелось, чтобы набор песен различался по мелодике, и еще у меня была возможность предложить те песни, которые мне очень нравятся – и выбор пал на «Bishuu LOVE», «Ophelia» и «IGNITER».
В VR к «Bishuu LOVE» каждого участника на самом деле снимали по отдельности, а потом эти кадры объединили. И хотя я не осознавал этого, когда снимал каждого из них отдельно – но когда они все пятеро тебя «окружают», возникает ощущение, будто они тебя атакуют один за другим. Такого эффекта можно добиться только с помощью VR. И когда попадаешь в центр этого идеального пятиугольника из пяти человек, то взгляду открываются вещи, которых обычно не увидишь – взаимосвязь между участниками, например. [? Или "во взаимосвязи между участниками, например"? あの完璧な五角形の中に入ってみると、そこから見えるメンバーの関係性だったり、いつもと違うものが見えてくるんじゃないかと思います。] Думаю, что VR в дальнейшем будет все больше развиваться, поэтому имею дерзость надеяться, что и дальше продолжу снимать группу. Пользуясь случаем, хочу также порекомендовать тем, кто купил диск с VR-видео, чтобы они смотрели его сидя во вращающемся кресле. (Смех.)
________________________
whiteredfractal: (Default)
[2019]

Что-то давно здесь не было дифирамбов группе BUCK-TICK от профессионалов из смежных сфер деятельности.

В сборнике "Kadokawa" есть раздел под названием "B-T в кадре", где о них говорят режиссеры и продюсеры видео.

На этот раз почему-то решили обойтись без фотографий людей, с которыми беседовали. Очень жаль, потому что интервью и так достаточно безличные.

_________________________

Sabbat, Aku no Hana, B-T Picture Product и др.:

Фуджиканэ Томоко - продюсер/режиссер, компания Extreme




Изначально я работала в видеоподразделении Victor Entertainment, и одновременно с дебютом BUCK-TICK меня назначили ответственным лицом. Если начинать рассказ с того времени, то в 1987 году я сходила на их лайв в Тошима Кокайдо, куда меня позвала режиссер Сакураи Юко-сан со словами: «Есть одна хорошая группа». И музыкальный директор Танака Джунъичи-сан, со своей стороны, тоже хотел с ними поработать – так что эти двое образовали рабочую команду, объединенную общей задачей. Сначала решили сделать им видеодебют – так вышло лайв-видео «Bakuchiku Genshou at LIVE INN», ознаменовавшее переход на мейджор. В то время мало-помалу начинали сниматься видеоклипы, да и в разгаре был band boom, появлялось много молодых свежих групп – и на их фоне музыка BUCK-TICK выделялась неким дополнительным, очень притягательным элементом. Они еще с тех времен могли сами делать себе прически и грим, и костюмы у них отличались значительной оригинальностью – то есть в визуальном плане они производили очень сильное впечатление. Будучи изначально копибэндом панк-группы, они – такие, какие они есть – стремились в присущем только им ключе интерпретировать творчество японских и английских музыкантов, которые оказали на них влияние.

Затем я была приглашена в качестве исполнительного продюсера для создания видеоверсии концерта «Sabbat», который проходил в Ниппон Будокане. Сделали не обычное концертное видео, а нечто вроде полнометражного фильма – и готовый результат, как мне кажется, сам по себе тоже производил впечатление. Меня также пригласили на роль видеопродюсера, чтобы сделать сборник клипов на все песни альбома «Aku no Hana». Для съемок обратились к шести режиссерам, а на одном из клипов, «SABBAT», режиссером была я. Эту концепцию – снять клипы на весь альбом, чтобы продемонстрировать группу с самых разных сторон – предложил Танака-сан. Сначала я сомневалась, удастся ли нам это сделать в установленные сроки – да хотя бы просто собрать такое количество стаффа. (Смех.) Мне кажется, до этого не было музыкантов, которые бы доходили [[в плане имиджа]] до таких пределов. Они были первопроходцами в том, что как бы со всей страстью заявляли об этом своем принципе: «Вижьюал тоже важен». Как раз в то время Victor начал серию видеоконцертов своих музыкантов, которая называлась «Captagon». BUCK-TICK, разумеется, сыграли в ней центральную роль. На мой взгляд, они были такими музыкантами, которые последовательно обыгрывали равноценное сочетание музыки и вижьюала.

Во времена клипов, которые снимались на Victor'е, я часто занималась координаторской деятельностью, а также поиском режиссеров и авторов. [?? 作家 – это в данном случае кто?] Если отвечать на вопрос о том, какие клипы запомнились больше всего, то их было много. (Смех.) Но мне кажется, что dark-имидж BUCK-TICK принял сложившуюся форму в период клипа «Aku no Hana». Так что в этом смысле он для меня выделяется исключительным образом. Это видео делалось очень простым способом, но энергия музыкантов, их артистизм и крутизна – все это буквально льется из него через край. А клип «JUPITER» снимали в Сидзуоке, в дюнах. Помню, я смотрела на Сакураи-сана, которого прицепили [貼り付けられ] к этому безумно высокому кресту – наверно, ему и самому было страшно, но я, помню, просто холодела от волнения: «А если упадет?» (Смех.) «Candy» снимали на Хоккайдо. Режиссером был Фурукава-сан из GUNIW TOOLS, и вот он стучал по железному листу, чтобы сделать Ягами-сану подобие ударной установки. То есть очень сильно чувствовалась атмосфера «сделай-сам», и это было интересно. (Смех.) ///Вдохновившись всем этим вижьюалом, визажист Танизаки-сан стал сознательно наводить на лица такие тени, под которыми подразумевался как бы узор на шкуре животного//звериный принт – кажется, он сам предложил эту идею, так он говорил.//// [Знаете что… Просто убейте меня. ___ドラムセットなんかを古川さんが鉄板を叩いてつくったりして、DIY感がすごくて面白かったです。(笑)そういうビジュアルにインスピレーションをを受けてヘアーメークの谷崎さんの提案だったと思いますが、顔に動物の模様みたいなものを意識して影をつけた、とおっしゃっていましたね。]





Еще одной запоминающейся работой стал «B-T PICTURE PRODUCT» (2002). Это архивное собрание, заново скомпилированный массив их прошлых работ, наглядно демонстрирующий тот путь, который они прошли в плане видео. Сейчас я уже не работаю в Victor, но в тот момент, когда участники группы туда вернулись, на меня была возложена роль исполнительного продюсера в работе над тремя клипами: «New World», «BABEL» и «Moon Sayonara wo Oshiete». Мои мысли по поводу группы теперь, когда я снова занимаюсь связанной с ней деятельностью, таковы: между пятью участниками существует просто поразительный баланс. При этом индивидуальность каждого из них неизменно находится на поверхности, но когда они все консолидируются – возникает отдельная призма мировосприятия, которая называется «BUCK-TICK», и вот эта их сторона – она потрясающая. Что касается творческого аспекта, то здесь они разрешают себе и такие вещи, которые вовсе не являются чем-то само собой разумеющимся. Для того, чтобы выразить себя своим собственным оригинальным способом, они могут камня на камне не оставить от здравого смысла – что, возможно, тоже является частью их притягательной силы. А еще они очень вежливы и проявляют большую внимательность к окружающим, и я также думаю, что эта группа является чем-то вроде образца человеческих взаимоотношений. Заметила еще и тот момент, что все творческие люди, которым пришлось поработать с BUCK-TICK, неизбежно становятся их фанатами. Группа BUCK-TICK – она как черная дыра, расположенная в центре звезды: завлекает и затягивает. (Смех.) Но сами участники явно этого не осознают. Они все делают в самой естественной для себя манере.
_______________________


Это интервью было очень нудным формальным, но следующее будет поживее.
whiteredfractal: (Default)
__________



Favorite things (Сакураи Атсуши)


MUSIC

В последнее время я очень увлекся группой Fujifabric. Теми альбомами, которые были записаны при жизни Шимуры Масахико-сана. Случайно услышал по радио песню «Wakamono no subete» («Всё о молодых»), она мне безумно понравилась. Началось с этой, а за ней последовали другие хорошие песни. Какой-то один альбом не могу выбрать. «Space Oddity» Дэвида Боуи – он очень хорошо резонировал в той душевной пустоте, которая была [у меня] лет в двадцать. Я залезал на цистерну с водой [??? «На крышу резервуара с водой»? «на водонапорную башню»?], смотрел в небо и слушал этот альбом. «Mokushiroku» («Откровение») – заключительная вещь на пластинке Харады Шинджи-сана «Feel Happy», и мне, младшекласснику, эта песня казалась абсолютно прекрасной: она уносила меня из реальности.

MOVIE

Прежде всего – «Безумная дорога грома» («Kuruizaki Thunder Road») режиссера Ишии Сого. Я видел этот фильм в кинотеатре, в годы средней школы, и он стал для меня потрясением. Как и звучащие там песни Идзумия Шигеру-сана, а также актерская игра Ямады Тацуо-сана. Потом вышла коллекция фильмов Ишии Сого «DVD-BOX I ~ PUNK YEARS 1976-1983», и ее я тоже посмотрел. Еще один фильм – «На ярком солнце» («Taiyou ga ippai») с Аленом Делоном в главной роли. А еще – «Часы были живы» [«остались живы»? «были живыми»?] («Tokei wa ikite ita»). Этот фильм стал темой песни «Guernica no Yoru». В нем рассказывается о воздушном налете на город Маэбаши префектуры Гунма, и я посмотрел его, когда меня впервые в жизни отвели в кинотеатр. Мы пошли на фильм «Бенджи» про кавайного песика, но это был двойной сеанс. И «Бенджи» после просмотра «Часы были живы» куда-то улетучился. [??] Хотя этот фильм черно-белый, он произвел на меня очень серьезное впечатление. Такое не забудешь никогда в жизни.

[NB: Если кто решит посмотреть фильм «Бенджи» "про кавайного песика", то имейте в виду, что там тоже есть момент, который очень даже может нанести cерьезную психологическую травму.]


BOOKS

«Духи умерших» Хания Ютаки-сана. Это такой метафизический роман, мрааачный, мне очень нравится. И еще «Сердце» Нацумэ Сосэки. Я прочитал его очень давно, а потом несколько раз перечитывал. И «Кошачьи голоса» Нуматы Махокару-сан. Купил эту книгу из-за кошачьего названия, прочитал – и она очень сильно меня тронула.



***





Relay message 1

Эстафета посланий: Сакураи Атсуши - - > Хигучи Ютака

1.
26 лет назад, выпуск «Гэккан Кадокава» за апрель 1992 года.

Милому-премилому Ютаке-чану
от любящего Ютаку-чана Атсуши


Юта изменился меньше всех в группе. Он как ребенок. Засыпает моментально. Не знаю, можно ли это говорить – но когда вокруг только участники и больше никого, то это просто страшное дело, как он себя демонстрирует… (Смех.) Спокойно расхаживает по гримерке совершенно голым. Мы-то уже привыкли, но для других это бывает неожиданно. (Смех.) Когда я смотрю на Юту, то и сам становлюсь бодрее. Когда мы приехали в Токио и начинали с нуля, надо было действовать – ничего другого не оставалось, и в то время Юта больше нас всех бегал по делам. Он умело использует точки соприкосновения, существующие между участниками, и делает так, чтобы работа в группе протекала гладко. То есть он находится на абсолютно незаменимой позиции. Остальные участники не слишком коммуникабельны, так что этот аспект он как бы тоже взял на себя… Он очень внимательно относится к остальным, и это его положительная черта – но иногда мне хочется, чтобы он немножечко расслаблялся. Например, как в те моменты, когда расхаживает голым. (Смех.)


*


2.
[2018.12] [Вот это оказалось сложно. :-/ Сакураи здесь говорит кратко, но в то же время очень _наполненно_ и _многозначительно_.]

Ютану от Аччана

Юта – всегда Юта. Хоть на самом деле он и "豊", «Ютака». (Смех.) Коммуникабельный, любит людей. Но если я тут начну его захваливать до смерти, получится фальшиво. (Смех.) Он умеет находить подход к людям. Но хоть он и {старается заручиться любовью окружающих} [приблизительное объяснение глагола «amaeru» (на английском) – здесь. Это примерно «вести себя так, чтобы тебя баловали [и давали конфетку]», но _не совсем_. Я не знаю, как это переводить, и никто не знает.], но вообще со своими он очень холоден. А для посторонних все отлично. (Смех.) [букв. «Холоден с семьей, а наружная сторона хорошая». Не очень поняла и погуглила. Похоже, это всем известная и обсуждаемая архетипическая черта олдскульного японского мужчины: с посторонними мил и обходителен, а с собственной семьей – полная противоположность.] Ну-у, зато он при случае общается с людьми из других жанров. [Буквально или в переносном смысле??] Весьма умен, в общем. (Смех.) Раньше Юта под влиянием Мацуи-сана из BOOWY [считал, что] «на сцене шевелиться нельзя» или что-то вроде этого, но в какой-то момент он весь целиком стал гибче и мягче. Возможно, потому, что сменил прическу, а может, и потому, что [решил] [сам] создать собственный образ… Но Юта есть Юта. (Смех.) И это вряд ли изменится. [?]
whiteredfractal: (Default)
_________




Favorite things (Хошино Хидехико)

MUSIC

The Cure – “The Head on the Door“
Ultravox – “Vienna”
Radiohead – “The Bends”


Я познакомился с The Cure, когда начинал играть в группе и как раз слушал много разной музыки. Мне нравилось это расслабленное настроение, и я часто слушал «The Head on the Door» во время [гастрольных] переездов. И впечатляющая прическа Роберта Смита (смех), и грим – в музыкальном отношении сходства мало, но по атмосфере, кажется, чем-то напоминает. А про Ultravox я еще в давние времена узнал от Танаки-сана (директора). Недавно тоже случайно услышал и подумал – «а все-таки это хорошо», и сразу вспомнилось то время. Из альбомов я часто слушал «Vienna». Он и сейчас кажется очень клевым.
Radiohead не имеет отношения к моим «корням», но я люблю эту группу. Я и ранний альбом «Bends» много слушал, и их теперешнее звучание с большим количеством синтезатора мне тоже очень нравится. То есть это одна из тех групп, которые слушаешь долгие годы.


MOVIE

«Звездные войны: Последние джедаи»

Вообще-то я ни одного из фильмов серии «Звездные войны», можно сказать, не видел. Случайно выпала возможность посмотреть самую новую часть, и я подумал: «О, а это интересно». Решил как следует ознакомиться – и посмотрел всё. (Невеселый смех.) Все-таки действительно годная вещь.

BOOKS

Мичио Шюскэ – «Лето, когда не зацвели подсолнухи»

Я несколько лет назад случайно прочитал одну книгу Мичио Шюскэ, очень увлекся и другие тоже почти все прочитал. Это детектив, но там есть и хоррор-составляющая, такое ощущение чего-то вязко-тягучего и загадочного. Порекомендовать какую-то одну… Рекомендую разные. (Смех.) Думаю, что «Лето, когда не зацвели подсолнухи» дает хорошее представление, так что интересно будет начать с нее.

[Аннотация с Амазона:

«Церемония окончания занятий. Впереди летние каникулы. Учитель просит меня зайти к однокласснику, который сегодня отсутствовал. «Ки-и, ки-и..» Странный звук. S-кун висит в петле. Он мертв. Но не успеваем мы прийти в себя от шока, как его тело загадочно исчезает. Неделю спустя S-кун появляется снова, приняв другое обличье. «Меня убили!» – сетует он. Чтобы принести ему успокоение, мы с моей младшей сестрой Микой начинаем расследовать этот случай. Очередные летние каникулы… Они будут разворачиваться на твоих глазах».

Да…Как и Имаи с его Shounen Jump'ом, Хиде не меняется. x-D]




***





Relay message 5

Эстафета посланий: Хошино Хидехико - - > Сакураи Атсуши

1.
26 лет назад, выпуск «Гэккан Кадокава» за апрель 1992 года.

Сакураи Атсуши-саме от Хошино Хидехико

С виду не скажешь, но на самом деле он нестрашный. (Смех.) Хотя, похоже, многие судят о нем по внешности. И я когда-то тоже: он был сэмпаем и хулиганом (смех), поэтому я думал: «Страшный он какой-то». Но по мере того, как мы общались… [Оказалось, что] он хороший. (Смех.) Внешность у него какая раньше была, такая и осталась. И девочкам он нравился. В старших классах он вроде бы как сделал что-то плохое, и однажды его постригли под ноль. Ну, это было… очень неожиданно, разумеется. (Смех.) После того, как Аччан стал вокалистом, он действительно сильно переменился. Вообще он всегда серьезно относился к работе, и человек он хороший. Но когда Аччан стал вокалистом, в нем появилась мощная сила, которая притягивает людей. Еще он потерял родителей… и я думаю, что он стал сильнее. Из всех участников B-T он изменился больше всех. [一番変わった может также иметь идиоматическое значение «самый странный», но из контекста вроде следует прямой смысл.] Что меня беспокоит – разве только вопрос выпивки. (Смех.) Желаю ему, чтобы не пил слишком много. Ведь он же вокалист.


*


2.
[2018.12]

Сакураи Атсуши-саме от Хошино Хидехико

С одной стороны – о нем вроде можно сказать, что он король демонов. (Смех.) Но это человек, который безумно внимателен к другим, а также со всеми очень добр и мил, правда же? На недавних концертах он мог, скажем, превратиться в кота – и тогда у него все тоже начинали изображать котов. (Смех.) Я это и 26 лет назад говорил, но из всех участников B-T Сакураи-сан пьет больше всех – поэтому, какой бы мощной печенью он ни обладал, пускай все-таки следит за здоровьем.

________________________
whiteredfractal: (Default)
Здесь Юта говорит много специальных музыкальных вещей, которые я наверняка перевела неправильно.

_________________



Favorite things (Хигучи Ютака)

MUSIC

Секс Пистолз – «Твори что вздумается!!» ["Katte ni shiagare!" – так странную фразу «never mind the bollocks» официально перевели на японский, но это неверно. На одном форуме хорошо объяснили: "Never mind the bollocks..." loosely equates to "Never mind all the other crap, here's the good stuff!" Типа «да хрень это все[, зато вот вам хороший альбом]».]

Дебютный альбом Pistols, который я услышал дома у Имаи-куна, стал для меня потрясением. Чем он привлек – это своей простотой, какой-то легкоусвояемостью. И казалось, что я и сам могу играть как Сид Вишес. Я думал, что хоть у меня пока и не очень хорошо получается, но сыграть похоже на него получится. И я дома копировал его игру. Не с кем-то вместе играл, а просто самозабвенно имитировал Сида Вишеса. Так и произошло мое знакомство с инструментом. Импульсом для создания BUCK-TICK стал наш с Имаи-куном копибэнд THE STALIN, но вообще в то время и на инди-сцене шла вторая стадия панк-бума, и в нее легко было вписаться, хотя и не в реальном времени. [??] Тогда мне казалось, что Pistols – это очень hardовая музыка, но потом стал появляться хардкор-панк, и когда я слушаю [этот альбом] теперь, мне кажется, что это кавайный поп. Но в то время впечатление было крайне сильным.


Police – «Synchronicity»

Из басистов меня интересовал Стинг. Он казался мне очень клевым. Хороших альбомов очень много, но, по-моему, самый крутой – это «Synchronicity». В том числе по звучанию. Тогда как раз начали появляться клипы, и было очень клевое видео «Synchronicity». Что меня привлекало в музыкальном плане – наверное, бит. Это был период панка, регги и нью-вейва, и [тот альбом] был буквально битком набит этими элементами. В бас-игре Стинга очень важен тот момент, что он является играющим вокалистом. Если человек поет, он при игре делит ноты [??] особым образом. Видимо, так происходит потому, что он играет одновременно с пением. Если внимательно послушать, то хорошо слышно, что его басовые фразы звучат так, будто это еще один человек подпевает. И учитывая, что там трио, получается еще более тонко и необычно.


Marvin Gaye – «What's Going On»

В те моменты, когда мне бывает непонятен 16-дольный ритм [??], я как бы возвращаюсь к самому началу: слушаю этот альбом – и изумляюсь его крутизне. Он выполнен идеально. Басист Джеймс Джеймерсон, принимавший участие в записи – он и мне тоже [???? "даже мне"?? 自分でも] очень нравится, я очень-очень многому у него учился. Бодрое звучание восьмых нот – это, наверно, одна из таких вещей. [????] Но такие музыкальные фразы – их нарочно не придумаешь. Они даже с мелодией вокала не совпадают, и непонятно, откуда они вообще берутся. Музыку Motown я слушал еще с детства, и ее структура мне раньше казалась очень простой, но на самом деле там очень продвинутый бас. С тех пор, как я сам начал играть на инструменте, я снова и снова убеждался, насколько это круто звучит. Можно скопировать сами фразы, но добиться такого же настроения и «нори» [примечание про "нори" см. здесь– это очень трудно.

___________________
whiteredfractal: (Default)
__________________



Favorite things (Ягами Тору)

MOVIE

Есть интересный биографический фильм с Томом Хиддлстоном про Хэнка Уильямса: «I Saw The Light». Хэнк Уильямс умер в 29 лет. Но это был человек, которого называют «дедушкой рок-н-ролла». На самом деле, под влиянием этого фильма я сейчас стал носить белый концертный костюм. У Хэнка Уильямса был белый пиджак – но к нему еще приделали воротник-стойку. Так что это я у него сплагиатил. (Смех.)


MUSIC

Канеко Мари и Bux Bunny – Полный бокс-сет альбомов

Недавно купил бокс-сет из четырех альбомов Канеко Мари-сан и Bux Bunny. Когда я покупал их первую пластинку, она вызвала у меня сильные эмоции. Их первый лайв-альбом у меня тоже был, но второго и третьего не было, так что решил – послушаю сейчас. Второй и третий альбом – на них ведь играет Джонни Йошинага-сан. Вообще когда узнаешь о людях тех времен, то кажется, что они чуть ли не все были вундеркиндами. Таканака Масайоши-сан, Char-сан – они уже в старших классах работали студийными музыкантами. Это очень круто.


BOOKS

Из книг я в основном очень люблю автобиографии. Например, Джина Симмонса из KISS: «KISS AND MAKE-UP». (Смех.) Недавно еще купил «RED» Сэмми Хейгара. Жизнь у него было своеобразная, со множеством перипетий. Но все-таки главная автобиография – это «Выскочка» Ядзавы Эикичи. Я прочитал ее в годы старших классов и подумал: «Да, вот оно!» У него был по-настоящему «голодный дух». Когда я прочитал ту часть, где он рассказывает, что потерял родителей и воспитывался бабушкой, то подумал: «Да, моему духу настолько голодным не стать». До боли отчетливо осознал. (Смех.)


***





Relay message 4

Эстафета посланий: Ягами Тору - - > Хошино Хидехико



1.
26 лет назад, выпуск «Гэккан Кадокава» за апрель 1992 года.

Хошино Хидехико-саме от Ягами Тору
[К слову «-сама» мелко приписано «-дзама». Получается не «уважаемый господин», а «всякая всячина». …Видимо, это одна из тех не очень смешных шуток, о которых в своем эстафетном сообщении говорил Имаи :-x ]

Хиде – он очень спокойный. И к суете в работе не склонен. Возмущаться и жаловаться тоже не особо любит. Поэтому Аччан и Имаи над ним часто издеваются, а он терпит и молчит. (Смех.) Ну, он и дурака никогда не валяет, не несет каких-то глупостей. Посреди репетиции может сказать: «Давайте поставим фонограмму», а сам начинает что-нибудь есть или засыпает. (Смех.) Было дело, купил себе «порше» – меньше чем через неделю попал в аварию, пришлось менять бампер. Но чтобы он просто посмеялся над своей [ошибкой или] неудачей и спустил ее на тормозах – такого не бывает. Этот парень из тех, кто способен на серьезное влияние. Если говорить о музыке, то Хиде, конечно, создан для игры на гитаре. Причем если Имаи – гитарист еретического направления, то Хиде – самого прямого и простого. Теперь он и песни писать начал, так что ждем их и в дальнейшем – но вообще я бы хотел, чтобы он стал таким гитаристом, чья основа всегда будет полна блюза. Хиде, тренируйся на гитаре как следует и становись гением!! И тогда… будет хорошо, так как у меня облегчится жизнь. (Смех.)


*


2.
[2018.12]

Хошино Хидехико-саме от 56-летнего Ягами Тору

Хиде очень спокойный, и такие [связанные с этим] базовые вещи, как, например, атмосфера на лайвах – они не меняются. И ощущение какой-то дистанции – оно тоже остается прежним. Но если раньше казалось, что он «спокойный», то теперь я скорее сказал бы, что «солидный». Ни из-за чего не суетится. (Смех.) Он, Хиде, вообще не склонен к суете. Не особо любит жаловаться и возмущаться. Я 26 лет назад в послании написал: «Тренируйся на гитаре как следует и становись гением!! И тогда будет хорошо, так как у меня облегчится жизнь». И… вот, Хиде, благодаря твоим стараниям моя жизнь стала значительно легче. (Смех.)

___________________
whiteredfractal: (Default)
На случай, если кто хотел узнать, что там в этой маленькой манге (сразу хочу предупредить, что практически ничего).

___________________________

Об авторе

Ита Хирото
Родился в префектуре Канагава. Живет в городе Такасаки префектуры Гунма. Получил премию ежемесячного журнала «Shounen Gangan» как лучший начинающий автор, затем дебютировал в нем с мангой «Revive» (2003). Ставшая популярной манга «Omae wa mada Gunma wo shiranai» («Ты еще не знаешь Гунму»), которая выходит в онлайн-издании Kurage Bunch, была экранизирована в виде дорамы и фильма (2017), а затем – как аниме (2018).






Ты еще не знаешь Гунму
(Выпуск о Мире Демонов)




________________
NB: DO NOT retranslate/repost/otherwise use ANY part of this, and DO NOT steal the scans.
________________



Некогда появившись в этом мире… они по-прежнему предстают перед нами в неизменном обличье.






– О, BUCK-TICK. Я знаю, их часто показывают в трансляциях NicoNico. Кажется, это новая группа, да?
– Моя старшая двоюродная сестра – она вроде как давным-давно от них фанатеет.
– А я видел их клип «MISS TAKE». *Охрененно клевый.*
– Хээ… Это какой? *Хочу посмотреть.*






– Э? Что это? Здесь разные даты релизов перемешаны… 2003 год?!
– Да ладно? Так с каких пор они существуют, эти BUCK-TICK?
[проходящий мимо старый человек с тележкой, на которой написано что-то непонятное:]
– Вы о чем вообще? Они существуют еще с тех пор, когда Россия была Советским Союзом.
– Эттооо… Э?! 1991 год?! *Год распада СССР*
– Значит, мейджор-дебют… в 1987 году?!
– Да нет, это ошибка, наверно. Участники же вон какие молодые. *Лица, прически…*






– Это не ошибка! У них сейчас 30-летие дебюта.
!!
– А кроме того, в группе ни разу не менялись участники! Их связывают поистине необыкновенные узы!
…И более того: все участники – из Гунмы!!
– Из Гу… А… Э?!
*оживленная беседа*
– В группе все из Гунмы – и она существует уже 30 лет? Это… очень необычно.
– Наверное, за этим стоит какая-то таинственная истина, не подлежащая раскрытию…
– ДА… Интересно, что они скрывают…

…Они пришли из Мира Демонов!!
– Кстати, вокалист Сакураи-сан – он как раз вполне похож на Короля Демонов.
– Значит… Выходит, Гунма связана с Миром Демонов!
– Вот оно что?!!




– Здесь хоть и указан официальный возраст, но наверняка там здорово убавили… …Где-то на сто тысяч лет – точно.
– Как правило, людям из Мира Демонов именно столько лет и бывает.
*Их Превосходительства Демоны*

___________________________
whiteredfractal: (Default)
__________________

NB: DO NOT retranslate/repost/otherwise use ANY part of this on facebook, tumblr, blogspot, etc., and DO NOT steal the scans.

__________________


025a



4.
ЯГАМИ ТОРУ



Да, я уже стал ветераном – и у меня, само собой, стало больше кохаев. Бывает – и нередко – что они обращаются ко мне за советом.

Tetsu из D'ERLANGER, например.

С Tetsu я познакомился уже давно, сразу после того, как они дебютировали. Было это, по-моему, в 1989-м. Значит, уже почти тридцать лет прошло.

Он и в гости ко мне часто приходил. Совсем не меняется: каким был, таким и остался. Всегда оказывал мне уважение. «Аники, аники!» – так он меня окликает. Но для меня он скорее не кохай, а давний приятель.

Когда D'ERLANGER решили воссоединиться, он приехал ко мне, чтобы об этом сообщить.

Я не то чтобы хотел давать ему напутствия, а просто высказал свои мысли по этому поводу.

Вот они распались, а теперь решили собраться во второй раз. Поэтому я сказал: «''Второго второго'' раза уже не будет. [? 一回解散して再結成してるわけじゃん。だから「再々結成はないよ」って。] Годы не стоят на месте, и надо дорожить тем, что имеешь». Такой был разговор.

159a

С Tetsu из D'ERLANGER, на совместном лайве 7-го июля 2012 года.


Что касается техники игры на барабанах, каких-то методик… С Tetsu я об этом не говорю, а с другими кохаями… Ну, бывает, что да.

Просто я играю уже давно – и, соответственно, смотрю на игру человека и в большинстве случаев сразу вижу, где у него идет перенапряжение. И понимаю, что может получаться слишком большая нагрузка.

Например, Shinya-кун из DIR EN GREY.

Он надевал Power Ankle и с ним жал на педаль бас-барабана.

Есть люди, которые из-за отягощения на лодыжке заработали себе перелом хрящей ступни. Считали, что с тяжестью лучше. Но там разница слышна только потому, что темп замедляется и таким образом выходит laid-back-эффект. И если так играть, то года через два-три обязательно что-нибудь сильно себе повредишь. …Я его вызвонил и все это ему сказал. Лезу не в свое дело, да.

Ну, когда я был молодой, меня сэнпаи вроде Такахаши Макото-сана тоже ведь учили разному.

Просто я хочу, чтобы у них хорошо шли дела, поэтому и говорю.

Кроме того, когда я слышу от человека, что он с любительских времен слушает BUCK-TICK и что я оказал на него влияние – я думаю, что, пожалуй, стоит дать человеку напутствие.

Когда играют на барабанах не очень нормальными способами, это приводит к травмам. Я знал драммеров, для которых разрыв сухожилий стал концом профессиональной жизни. У них были воспаления, а они терпели и продолжали играть.

Я хочу, чтобы с моими знакомыми по возможности такого не случалось. Хочется, чтобы их профессиональное долголетие продлилось – вот и всё.

Ну, потому что достаточно посмотреть, как человек барабанит – и сразу все видно. Например, те, у кого во время игры идет колебание туловища по вертикали – у них это обязательно отразится на пояснице. В молодости все нормально, а потом хрящи уменьшаются в размерах, и неизбежно образуются всякие грыжи.

Здесь самое лучшее, что можно сделать – это предотвратить.

Мне пятьдесят пять, и у меня есть реальное ощущение того, что чем дольше я играю, тем лучше мне это удается.

И сейчас тоже. В этом году я играю лучше, чем в предыдущем, а сегодня – лучше, чем вчера.

Возможно, эта разница совсем крошечная. Но я, тем не менее, ощущаю твердый прогресс.

Есть люди, которые говорят, что из-за возраста уже не могут играть такой же быстрый бит – но у меня с этим нормально. Могу его играть до сих пор.

Хотя, конечно, и не точно так же, как в двадцать с чем-то лет. Это быстрый бит с тем ощущением, которое у меня есть в мои пятьдесят пять.

Как бы сказать… Расход топлива стал более рациональным.

В молодости с этим плохо. Носишься как американская тачка.

А сейчас – как эко-кар. Звук тот же, но силы понапрасну не тратятся. Теперь добираюсь до цели по прямой.

Этому я научился, наблюдая за другими людьми.

Вот, например, Джон Бонэм.

Я полюбил его в 90-е годы, когда пошла вторая волна популярности Лед Зеппелин, выпустили сразу несколько пластинок с ремастерингом – и я смог повторно убедиться в его крутизне.

В детстве я под влиянием старшего брата и сестры слушал «Эмигрантскую песню» – но было ощущение абсолютно пассивного слушания.

А став профессионалом, я заново понял, насколько это круто.

В те времена мы с моим приятелем Минато (Масафуми)-куном [бывший ударник Dead End] вместе увлекались Бонзо. Часто ходили в магазин в Шинджюку, где продавались бутлеги, покупали там видео, пиратские диски – и изучали. [Понятно. Так и запишем. В случае чего предъявим.]



Друзья в этой сфере… Если говорить о коллегах-драммерах, то вот как раз с Минато-куном, пожалуй, я знаком дольше всего.

Мы с Минато-куном принадлежим к одному времени.

Он присоединился к DEAD END почти тогда же, когда мы совершили дебют. Помню, прошел слух: «В DEAD END пришел офигенный драммер!»

Тогда я послушал альбом «shambara» – и подумал, что это очень неожиданно и круто.

Поэтому я сам подошел к Минато-куну и попросил его со мной дружить. Я никогда и никому такого не говорил, кроме Минато-куна: ни до, ни после.

163a

С Минато Масафуми, близким другом.


Кохаи?.. Они у меня очень заботливые. Угощают все время. (Смех.)

Несколько лет назад я выпивал вместе с (Кано) Акирой-куном из Kishidan. Он мне говорит: «Ани-сан, пора домой собираться», а я на него как наехал: «Я еще пью, нечего меня домой отправлять». …Да, одна морока с такими сэнпаями. (Смех.)

Но у меня не только среди музыкантов есть хорошие близкие друзья. Есть те, с кем я приятельствую еще со времен Такасаки.

Есть Мацумото-кун, с которым мы подружились в четвертом классе начальной школы. Как и я, он тоже сначала жил в центре города, а потом переехал в Ооруи. Видимо, из-за схожих обстоятельств мы и стали друзьями.

А в средней школе он стал басистом Shout, моей первой группы. То есть мы с ним были еще и партнерами по ритм-секции.

На летних каникулах ездили вдвоем в Каруидзаву, чтобы заняться пикапом. Но ни он, ни я не пользовались успехом у девушек, так что никакого пикапа у нас не вышло.

Мацумото-кун потом устроился в обычную нормальную компанию, где работает до сих пор – и наверняка проработает до пенсии. С моей точки зрения это что-то совершенно выдающееся.

У меня, если сравнивать с этим… получилась довольно-таки необычная жизнь.

Ведь я до сих пор живу в Токио. Никогда не думал, что так надолго здесь задержусь.

Если бы я наотрез отказался в тот момент, когда Юта за мной приехал, то меня бы сейчас здесь не было. Думаю, я так бы и работал в Такасаки на арматурном заводе. Хотя, мне кажется, такая жизнь сама по себе вовсе не плоха.

Но я здесь. Занимаюсь музыкой, играю на барабанах в BUCK-TICK… и тут уже ничего не сделаешь. Такова реальность.

Рад ли я, что сделал такой выбор… Хм-м, даже не знаю.

То, что я музыкой зарабатываю на жизнь и могу играть, не занимаясь подработкой – да, это настоящее благословение. Если брать этот аспект, то моя жизнь очень неплоха.

Но я просто очень реально смотрю на вещи.

Наверное, потому, что из всей группы только у меня да у Аччана есть опыт службы в компании.

[Прошу прощения за то, что] так говорю, но работа музыканта – это [мыльный пузырь,] нечто абсолютно из сферы несолидных развлечений. [Уже второй раз говорит о работе музыканта как о 究極の水商売, kyuukyoku no mizushoubai. Kyuukyoku no – это «ultimate, абсолютнейшний», а mizushoubai – буквально «торговля водой» < - - «несерьезное/ненадежное дело». Но это слово издавна использовалось конкретно для обозначения кабаков с девицами в веселых кварталах – и в наше время продолжает использоваться как термин, объединяющий бары, ночные клубы и секс-индустрию. Первоначальное значение «несерьезное дело» совсем не кажется распространенным. Но он последовательно использует именно такое уподобление, и я даже не знаю, о чем это может говорить.]
Это как лотерея.

Мы в нее, кажется, выиграли. И получили возможность тридцать лет работать на профессиональном уровне. А дальше наступит такая фаза, когда и популярность пойдет к закату, и здоровье. Избежать этого нельзя. Вообще никак.

И весь вопрос в том, сможешь ли ты мужественно произнести слова «игра окончена», когда это произойдет.

Вот что действительно важно. Поэтому, мне кажется, надо всеми силами стараться прожить свои дни так, чтобы ни о чем не сожалеть.

Чтобы потом с улыбкой сказать: «Ну, вот и всё!» Это то, чего я хочу.

Я уже не думаю о том, чтобы присоединиться к еще какому-то коллективу, кроме BUCK-TICK. Какие-то проекты или помощь – это да, но опять где-то начинать с нуля – немыслимо. Для этого я уже слишком долго играю в одной группе.

Тем не менее, если меня куда-то позовут поработать в качестве драммера – я, возможно, приму предложение.

Но в этом случае я буду играть как Хигучи Такаши. Не как Ягами Тору.

Все же «Ягами Тору» – это когда я в BUCK-TICK.

Для всех остальных ситуаций подойдет уже и «Хигучи Такаши».

166a

В квартире, где впервые началась самостоятельная жизнь.



Хочу еще сказать о барабанах.

Когда я только начинал, то был доволен уже тем, что барабаны вообще хоть как-то звучат. Но постепенно я становился все более привередливым. Еще когда жил в Гунме, часто задумывался на тему звучания.

Мне всегда хотелось такие барабаны, у которых бы звук хорошо раздавался.

Почему – потому что когда я играл лайвы в Гунме, там часто не было звукоусиления для барабанов. А если и было, то такое, что хоть обходись без него. Вокал, гитара, бас – они проходили через звукоусилители. А барабаны звучали как есть. Так было в большинстве лайвхаусов.

Так что если твои барабаны сами по себе не звучали громко, ты был в пролете.

И вот я не переставая раздумывал, что же мне делать. Хотя куда там разбираться в таких вещах в нашей деревне. Но главной мыслью для меня было то, что я хотел стать хорошим драммером.

В итоге я решил сделать том-томы из меди.

Если посмотреть фотографии моих самых первых лайвов и из раннего периода BUCK-TICK, то видно, что у том-томов очень специфическая форма. На самом деле это были медные тимбалесы: я их разрезал и сделал том-томы. Вообще они должны быть длиннее, но я просто разрезал тимбалесы и покрасил. Заводской опыт пригодился. (Смех.)

Медь – она очень звучно раздается, ведь это же металл.

177a

В гримерке Toyohashi Kagoya Hall'а. Начало серии "семь лайвов за восемь дней".


Но я изучал этот вопрос все более глубоко – и в итоге пришел к vintage-барабанам. У них высокий уровень резонанса, звук разносится хорошо и громко. То, что я использую в последнее время, сделано из акрила, который называется Vistalite, и из нержавеющей стали.

В фирме Gretsch работа[ет] человек по фамилии Мацуки. Его называют «дядя Гретч», и многие музыканты его просто обожают. Он и обо мне проявлял очень большую заботу.

Раньше, в годы работы в магазине музыкальных инструментов Ishibashi, он был представителем американского Vintage Drum Center'а. Показывал мне список того, что у них есть, и заказывал понравившиеся модели. Так я стал обладателем многих vintage-барабанов, и у меня это уже превратилось в манию. (Смех.)

Сколько их у меня? Не знаю. (Смех.) Раньше, когда я только-только начал самостоятельную жизнь, у меня в тесной комнате были кучей навалены snare-барабаны и том-томы. Я недавно давал интервью для Drum Magazine и вытащил на свет много своих старых барабанов. Но то, что я показал – это примерно четверть от общего количества.

У меня одних snare-барабанов, наверное, штук пятьдесят. Когда я давал то интервью, журналист вдруг сказал: «Я непременно хочу посмотреть и старые модели[, о которых вы рассказываете]». Но эти старые модели – они же лежат в самой дальней части хранилища, стафф будет недоволен. Говорю: «Показать-то я могу, конечно… Но для того, чтобы все достать, понадобится часов пять. Будете ждать?» (Смех.) Так что вот как их у меня много.

Иногда я думаю, зачем мне столько – но я ведь играю в группе, и как человек, занимающийся этим ремеслом, я очень сознательно к нему подхожу. Разве кому-то захочется есть у повара, который продукты для всех блюд режет одним и тем ножом? И рыбу, и мясо, и фрукты. Это же не будет вкусно. Профессионалы используют для сашими один нож, а для западной кухни – другой.

Когда Имаи и Хиде говорят мне, что хотят услышать в звучании определенные нюансы, я думаю: «Так, ясно» – и у меня должны быть наготове необходимые подручные средства. Я хочу быть экипирован для любой задачи.

В этом смысле мой подход к работе не изменился с заводских времен. Я всегда хочу находиться на профессиональном уровне.

169a

Такасаки: подарил студии TAGO барабаны, получил от города почетную грамоту.



Что я могу сказать о человеке по имени Хигучи Ютака…

Он мой младший брат. Не годится такой ответ? (Смех.)

Когда он родился, то был такой хорошенький, кругленький, прелесть.

Помню, я очень сильно обрадовался, когда мама сказала, что у меня будет брат. Ведь до этого я был единственным ребенком.

Есть фотография, где я держу его, младенца, на руках – и сам весь разулыбался. Кроме того, на какую фотографию ни посмотри – я его везде держу за руку. То есть да, я был очень рад.

Он ведь самый младший. Конечно же, был всеобщим любимцем.

Поэтому в тот период, когда он пошел не по той дорожке, все очень переживали. «Да что же это Ютан творит», типа. А вот чтобы мы с ним вместе играли в игры… Не помню такого.

Когда я начинал играть на барабанах, у меня вовсе не было мечты, что я буду в одной группе с братом. Чтобы Юта на чем-то играл – да ну, что за мысль.

Причем он всем своим приятелям жаловался, что вот, старший брат стучит на барабанах, от грохота некуда деваться. То есть ему это было непонятно.

Так что для меня все случилось внезапно, в один день. Прошел слух, что Юта собрался играть в группе с парнями из фуджиокской школы. «Юта?.. Это шутка, что ли?» Но однажды я услышал, как в соседней комнате кто-то очень хреново играет на басу.

Заглянул туда. Юта смотрит в ноты и играет на бас-гитаре – Greco, по-моему. Он купил ее себе сразу, как только решил, что будет играть в группе.

Учиться у S.P он начал позже. Не у меня, у гитариста: попросил преподать ему основы.

[Мои чувства,] когда я увидел его с бас-гитарой в руках… Ну, рядом всегда были музыкальные инструменты, так что мне показалось, что это в определенной мере на него повлияло. Но я, помню, думал – интересно, сколько это продлится. Я посчитал, что это не более чем хобби, и даже подумать не мог, что они собираются стать профессионалами или что-то в этом роде.

И я также не думал, что у Юты есть талант к игре на басу.

Хотя в этом парне и нет ничего сильно выдающегося, и дарованием его не назовешь, но он упорно практиковался – и в итоге стал таким басистом, без которого этой группе не обойтись.

«Похожи»? Ну… Может, и так.



Хиде?.. Кажется, впервые мы с ним встретились у Имаи. Или, возможно, его кто-то привел к нам домой. Не сказал бы, что он производил какое-то сильное впечатление. Так что встречу я особо не запомнил. Подумал – «тихий парень». Примерно такой же был, как сейчас.

Кстати, я был у него дома. Он жил в доме при рыбном магазине, а в саду квохтали куры – «ко-ко-ко-ко». Говорю ему: «Ты держишь кур? Надо же». Оказалось, он когда-то купил на вечерней ярмарке разноцветных цыплят, а они выросли большие и теперь каждое утро кудахтали со страшной силой. (Смех.)

В компании остальных он тоже всегда вел себя спокойно, говорил негромко. Когда слушал других – мог и посмеяться, но по своей инициативе никаких разговоров не заводил. Он и сейчас такой же.

Мы собирались у Аччана или у Хиде. Хиде жил на линии Тобу-Тоджё, и у него дома все могли расслабиться. Помню, как мы все у него сидели и смотрели концерт AUTO-MOD в зале Коракуэн.

А [однажды], когда Хиде принимал ванну, Имаи кинул в нее кусок мисо[, как бомбу]. (Смех.) [Или даже несколько?? Детали неясны, но он не случайно уронил, как где-то упоминалось, а очень даже специально.]

173a

В гримерке лондонского лайвхауса, с Имаи и Хошино.




Имаи по сравнению [с Хиде] сильно выделялся. Когда я с ним впервые встретился, у него волосы были окрашены перекисью. То есть они не были черные. Я еще подумал: «Неужели он действительно учится в школе?»

Когда я шел к Имаи, я поднимался по аварийной лестнице за табачной лавкой и стучался в окно, и он открывал. Всегда предлагал Shounen Jump и кофе UCC – я благодарил и брал. [Точнее, «благодарил» словами «warui ne» – как бы «извиняй[, что приходится со мной делиться»]].

Имаи часто ездил погулять в Токио вместе с Араки. У него в комнате было много всего познавательного. Журнал «DOLL», сингл «FRONT LINE» группы THE STAR CLUB. В то время нигде во всей Гунме нельзя было такого найти, кроме как в комнате у Имаи.

Но он впервые сам со мной заговорил лишь где-то через год после нашего знакомства. До этого я всегда первый его окликал. И вот проходит год – и Имаи внезапно говорит: «Ани, слушай-ка…» Я так удивился: «Э?.. Неужели Имаи со мной заговорил?»

Переехав в Токио, Имаи поселился в Араиякуши – но я не помню, чтобы ездил к нему в гости. Да, и в самом деле. Вот к Аччану и к Хиде я ездил часто – наверно, потому, что и у того и у другого была ванна.




Аччан… Красавец типа «герой-любовник». Тихий.

И при всем том, какой он клёвый, он еще очень скромный и всё делает на совесть. И все в него такого влюбляются – и мужчины, и женщины.

Так как сначала он был ударником, то во времена Hinan GO-GO я учил его каким-то базовым вещам вроде установки барабанов. Узнав, что Аччан купил себе барабаны Pearl, я пришел к нему домой и обучил его нескольким ритмическим схемам.

У него хорошая память. Он быстро схватывает. И рефлексы у него очень даже неплохие – поэтому он хорошо водит машину.

Кстати, когда Аччан стал вокалистом, я его попросил лишь об одной вещи:
«Держись так, чтобы выглядеть лидером».

Вокалист – это лицо группы, и даже у самого подходящего могут возникнуть затруднения. Вот если отступит на шаг назад – тогда и возникнут.

А чтобы выглядеть лидером, нужно выйти на шаг вперед. Именно этого я от него хотел.

Аччан всегда так и делает.

Он лидер BUCK-TICK. Я его очень уважаю.




Такасаки – это, конечно же, очень дорогое для меня место. Хоть и жил я там только до двадцати трех лет, пока меня не похитил Юта.

Я и сейчас часто туда возвращаюсь. Еще совсем недавно, как только выдавался свободный период, я сразу ехал туда на неделю или дней на десять. С друзьями выпить, все такое.

В те времена я очень скучал по родным местам и не мог дождаться, когда смогу в очередной раз туда съездить. Но с годами эти чувства стали постепенно притупляться.

Тем не менее, для меня эти места особые, как и прежде.

Даже не знаю, в чем тут дело.

Родные края вызывают ностальгические чувства – и поэтому, когда я приезжаю туда, у меня возникает желание задержаться подольше. Это ведь действительно своя родная провинция, и там как-то расслабляешься. Наверно, потому, что в этом городе я вырос.

Знакомился с разными людьми, бывал в местах, которые открыли для меня музыку.

До нас там были Химуро-сан и Хотэи-сан. В те времена, когда их имена гремели в нашей провинции, я смотрел на них как на суперзвезд.

Ведь их совместное выступление со своими проектами – Хотэи-сана с ZIGGY RIGGY и Химуро-сана с Death Penalty – собрало в тогдашней Гунме пятьсот человек.

Как-то я пошел в репетиционную студию при местном [магазине] Shinseido Rock Inn и увидел у входа нескольких девушек, которые кого-то ждали. Спросил у директора, что это значит. Он сказал – «это фанатки, которые ездят за Хотэи-саном».

В другой день приехал – снова вижу девушек. «Опять фанатки Хотэи-сана?» «Нет, сегодня – Химуро-сана.» Вот такие были времена.

А знакомство с Хотэи-саном прошло очень впечатляюще.

Это было на первом или втором году старших классов. Я тогда играл в хакобане.

Знаете, что такое «хакобан»? Это группа, которая играет в питейном заведении и как бы прикреплена к нему.

Отец сказал: «Если ты так хочешь играть на барабанах, то я тебя отвезу в одно место» – и представил меня знакомому владельцу бара. Предложил поиграть в тамошнем хакобане.

Мои выступления перед аудиторией начались с праздника в средней школе, в составе копибэнда Carol – ну, а продолжились в этом самом хакобане, в распивочной.

Руководитель хакобана был человеком нетипичным.

Он являлся каким-то профессионалом местного уровня в области исполнительских искусств, и у него в конторе было оборудовано нечто вроде маленькой студии, где можно было записать простую демокассету.

И в этой студии я познакомился с Хотэи-саном. Уже в эту первую встречу он произвел на меня огромное впечатление.

При том, какой у него рост, он был еще и на платформах с высоченными каблуками. И в джинсах-клеш.

Казалось, что голова у него упирается в потолок.

Да еще он был такой талантливый, гитарой владел потрясающе. Я не сомневался в том, что он уже наполовину профессионал: занимается чем-то в Токио, а сейчас вот приехал домой. И тут он протягивает мне руку и говорит: «Будем знакомы: Хотэи, учусь в школе «Нииджима Гакуэн»».

«Э?! В школе?!»

Я спросил, сколько ему лет – и оказалось, что у нас разница всего один год. [На самом деле меньше чем полгода: оба родились в 1962-м.]

Я не мог поверить, честно.

Хотэи-сан тогда носил длинные волосы, и сперва трудно было понять, мужчина это или женщина. И такой великан при этом. А еще он был кохаем аники, так как ходил в ту же школу, что и он.

Такой выдающийся человек, да с настолько яркой внешностью. При этом совсем ненамного меня старше.

Поэтому я думал, что мне-то уж точно не стать профессионалом. Во всяком случае, без группы это будет невозможно.

Благодаря этим людям я с самого начала отказался от мысли строить карьеру драммера-одиночки.




Впервые я женился в 1995 году. Мне было тридцать три.

Хотя вообще-то я думал, что если занимаешься не честной цивильной работой, а таким делом, то жениться не стоит.

Потом родилась дочь. И мое отношение к барабанам, пожалуй, немного изменилось. Ведь мне теперь надо было прокормить этого ребенка. Изменились эмоции, которые я вкладывал в работу.

Но семейные отношения не задались, и мы разошлись, когда дочери было восемь лет – она училась во втором классе.

Я в то время ходил очень нервный. У остальных участников тогда как раз начинались сольные проекты. И самочувствие у меня было плохое. А главное – реальный факт развода.

Ведь со мной произошло то же самое, что и с отцом.

Я считал его эгоистом – а теперь получалось, что я и сам такой.

В 2006 году я женился во второй раз.

Удалось встретить подходящего человека. Живем счастливо. Хотя, по-моему, меня держат под каблуком. (Смех.) [По-японски идиома звучит по-другому, намного более непосредственно: не "держать под каблуком", а "尻に敷く"/"shiri ni shiku", то есть буквально "подложить себе под задницу[, чтобы было мягче сидеть]". Или как бы "постелить и сесть сверху". Некоторые Гугл-картинки очень иллюстративны.]

Супруга очень следит за тем, что я ем. Наверно, именно поэтому я в свои годы отлично себя чувствую. Раньше постоянно простужался, а теперь – практически нет.

Часто слышу от нее: «Если будешь болеть – доставишь неудобства группе».

А ведь мне и отец это часто говорил.

При каждой встрече.

«Раз работаешь в ансамбле, то не должен создавать сложности для остальных». «Следи за здоровьем». Буквально все уши прожужжал.

В последнее время я часто вспоминаю подобные вещи.



Отец? Мне кажется, отец у меня был хороший.

При том, что он транжирил деньги на выпивку и женщин. И я думал, что абсолютно точно не хочу таким быть. Но по мнению людей, знавших отца с давних пор, я становлюсь все больше на него похож.

У меня тоже есть такое ощущение, что да, все-таки я папин сын.

Кстати: у меня на груди есть родинка, и у покойного аники она тоже была, на том же месте. А у Юты ее нет.

Поэтому я в детстве ему говорил: «А тебя на речке нашли» – и он как принимался реветь. Вот такой я был злой.

Отец умер, когда мне было тридцать девять. То есть шестнадцать лет назад.

Прожил всего лишь до семидесяти. В итоге его сломил рак. Стали делать операцию, разрезали – и увидели, что там оно уже повсюду, сделать ничего нельзя.

На похороны пришло много людей. У моего отца был очень широкий круг знакомых.

Я как старший из фактических сыновей [??? 実質的な長男, jisshitsuteki – это «реальный» в противоположность «номинальному». То есть, видимо, «по факту», а не «по документам» – что странно, так как был еще один брат] выполнял на похоронах основные обязанности [буквально «стоял главным скорбящим»]. С этим буддийским храмом нас связывают глубокие узы. Священник даже учился с отцом в одном классе. Он начал было читать сутры, но у него вдруг прервался голос. Я поднял голову, смотрю – а он плачет. Когда я это увидел, то тоже не смог удержаться от слез.

С той поры у меня вечно глаза на мокром месте.

Отец, конечно, мне говорил, что «надо обязательно быть сильным, сынок».

Особенно после смерти аники.

У меня внутри это осталось как наказ – но, похоже, после [тех похорон] он как-то рассосался. Я стал совсем плаксивым, чуть что – сразу пускаю слезу.

Я постоянно осознаю, что приближаюсь к тому возрасту, когда умер мой отец. Осталось пятнадцать лет. Если удастся прожить больше семидесяти, то это мне здорово подфартит… О таких вещах тоже часто думаю.

Отец никак не хотел признавать [моих успехов]. В том, что связано с группой.

Когда Юта забрал меня в Токио, все случилось очень внезапно, и я никого не успел предупредить.

Поэтому нам домой некоторое время звонили мои приятели, а отец им сообщал: «Такаши уехал в Токио развлекаться». По его мнению, всякие там группы – это было «развлекаться».

Потом, когда вышел «HURRY-UP MODE» и оказался на первом месте в инди-чарте, я весь из себя гордый позвонил ему, думал – обрадую. А он говорит: «Тайо Рекордс? Независимое продюсирование? Идиот! Заплатить кому-то денег и записать пластинку – это и я могу!» (Смех.)

Но, когда я ему позвонил и рассказал про контракт с Victor, то это он, конечно, одобрил. Сказал – давай, старайся.

Разумеется, больше всего мне хотелось признания именно от него, от отца.

Потом он бывал на лайвах, когда мы приезжали в Гунму. Во время тура «Aku no Hana» приходил в Gunma Ongaku Center.

Когда я возвращался в родной дом, он по вечерам водил меня в свой любимый снэкбар. Меня там уже знали в лицо. И заставляли петь в караоке «JUST ONE MORE KISS» и «Aku no hana».

По-моему, отец был очень доволен.



182a

Хигучи Йошицугу, отец. Дом в Ооруи.





Мать… Она, конечно, просто уникум. Но в то же время она очень любящий человек.

После развода с отцом она постоянно держала в Такасаки снэкбар. Он назывался «Snack Senshuu». Ее партнерами по бизнесу были большие шишки из крупных компаний города, и дела шли очень хорошо. Да, у обоих родителей – отличная деловая хватка, что у одного, что у другой.

Но, в отличие от отца, она всегда очень поддерживала [мои начинания].

Когда я позвонил и рассказал ей о выходе «TO-SEARCH», она сказала: «Ну, тогда привези мне штук сто» – и купила их. Ни один музыкальный магазин столько у нас не брал. (Смех.)

Пластинки мама вручала посетителям. Говорила – «это группа моего сына и его друзей». А когда наставало время платить по счету, оказывалось, что туда включена цена пластинки – как само собой разумеется. Да, моей матери палец в рот не клади. (Смех.)

В снэкбаре были тренировочные барабанные поверхности и палочки. Бывало, когда я там появлялся, родители приводили своих детей, которые учились играть.

Бывший участник cali=gari Такеи (Макото)-кун мне однажды сказал: «Когда я учился не то в средней, не то в старшей школе, меня родители привели в «Snack Senshuu». Там как раз были вы, Ягами-сан, и я непосредственно от вас получил урок игры на барабанах». Я так удивился.

В общем, «от отца кнут, от матери конфетка».

Или, например, в средней школе я занимался в секции пинг-понга. Ученики первого года занимались исключительно тем, что подносили мячики сэнпаям. Возможность потренироваться отсутствовала.

Я рассказал об этом маме. Она ответила: «Не дают тренироваться? Ну что ж, ничего не поделаешь» – и купила мне стол для пинг-понга. Поставили его в саду. И ко мне приходили одноклассники, чтобы вместе потренироваться.

То есть вот так круто – взяла и купила стол для пинг-понга.

Она вообще не жалела денег на все то, что касалось учебы. Когда мы с Ютой были в начальных классах, она нам нанимала домашних учител[ьниц?].

Но мы были малолетними сорванцами и никого не слушали, а как только что-то было не по нам, мы шли к маме и ябедничали на учительниц, что те над нами издеваются и мучают – за чем следовало мгновенное увольнение. У нас их так несколько человек сменилось.

Вот такие мы были коварные дети.


185a

В Snack Senshuu, с мамой и старшей сестрой.



Онэ-чан – благодаря ей я узнал много новой музыки.

Под ее влиянием я уже с младших классов слушал Soul Train, black music, разные ночные радиопередачи.

Вообще она умела удивить.

Ей все больше нравилась «черная» музыка, и сразу после выпускного она сделала на голове «афро». Второй такой девушки в Такасаки не было.

Клево же, правда? Говорят о продвинутой молодежи [«now-na young»] тех времен – вот онэ-чан как раз и была ее представителем.

Аники… Он был застенчивый.

Фотографий по тем или иным причинам осталось мало. Да он и не любил фотографироваться.

Он был не из тех, кто постоянно энергичен и на позитиве. Без особых эмоций на лице грузил в машину драмсет – и ехал к приятелям, которые просили помочь. В основном было так.

Но вот я сейчас думаю, что он очень хорошо играл. Мне до сих пор вспоминается, как он сидел за барабанами. У него была очень точная манера игры.

Мне двоюродная сестра сказала одну вещь. [«itoko» – возможно, «двоюродный брат», но до этого он отдельно упоминал только двоюродную сестру.] «Все-таки у о-аники-сана было к этому больше задатков» – вот что она сказала. Причем это было уже после дебюта.

Да, аники сыграл очень большую роль в моей жизни, даже огромную: ведь если бы не он, я бы не начал играть на барабанах, а кроме того – я взял его имя.

Когда он был жив, мы с ним очень дружили.

Аники, с которым мы были наполовину связаны кровными узами.

Наверно, он и сейчас наблюдает за тем, как я играю на барабанах… и радуется.

Так мне кажется.


188a
Тору, старший брат. В Ооруи.



Наверняка я стал тем человеком, которым являюсь, благодаря семье, в которой вырос.

Любовь к музыке, которую испытывали онэ-чан и аники, оказала на меня очень большое влияние. Отец с матерью тоже любили музыку.

Все-таки среда играет большую роль.

Есть ведь и семьи, где к музыке совершенно не питают чувств – в последнее время мне кажется, что если бы и я родился в подобной семье, то не было бы меня теперешнего.

Стал бы опытным мастером-арматурщиком, работал бы на этом поприще без устали. Унаследовал бы также отцовскую компанию и стал заниматься в Такасаки строительством.

Я не из тех людей, для которых без музыки нет жизни. Уже несколько раз это говорил, но повторю еще раз: я такой человек, который все время собирался вернуться к цивильному труду.

По фотографиям в этой книге видно, как все-таки интересно устроен человек. Лицо меняется в соответствии с тем, что делаешь в данный момент. Когда я работал на арматурном заводе, у меня было лицо арматурщика. Когда играл рок-н-ролл – лицо рокнролльщика.

Лицо меняется в зависимости от среды. Поэтому сейчас у меня бактиковское лицо.




Сейчас я уже не собираюсь возвращаться к цивильной работе. Буду трудиться в BUCK-TICK столько, сколько смогу.

До тридцати девяти лет меня больше всего беспокоил вопрос физических сил. Для ударника необходимо, чтобы они в определенной степени присутствовали, так как в работе с барабанами физический элемент выражен чуть больше, чем у гитариста или у басиста.

Когда силы придут в упадок и ты начнешь представлять собой жалкое зрелище, то лучше разом прекратить этим заниматься. Так я и хотел поступить. Думал – все равно же нельзя продолжать вечно… Но после сорока мне постепенно удалось взять себя в руки.

Это не значит, что я обладаю такой уж большой силой духа. Скорее наоборот: я из тех, кто все время трясется. [Или все же «кто всегда нерешителен и сомневается»? 揺れ動くタイプ].

Просто я уже устраивался на работу. А для Имаи, Хиде и Юты первой работой стала группа BUCK-TICK. И для них даже не стоял вопрос о том, продолжать или не продолжать. Потому меня и притащили в Токио насильно, хоть я и сказал «не хочу».

А у меня уже был какой-то опыт.

Я думал: «Вот мне в красках живописуют эти мечты – хорошо, допустим. Но что же это за зарплата – семьдесят тысяч иен?» На арматурном заводе в Гунме я мог бы легко получать триста.

«Выходит, музыкантам платят меньше?» Я такого совсем не ожидал. (Смех.)

Но у участников была мечта, и я им завидовал – это я могу сказать точно.

Так что это они привели меня туда, где я сейчас нахожусь.

Я уже успел отказаться от этих грез, но благодаря им они снова передо мной возникли. [Трудно перевести: 1回諦めた夢を、見せてもらってるっていうかさ。Участники как бы заставляют его видеть dreams, показывают их ему. В прошлой главе он использовал тот же оборот, когда рассказывал, как хотел все бросить: «меня просто заставляют видеть сны/мечты», но я пошла по легкому пути и написала «все равно это одни грезы». Не знаю, как адекватно передать. ]

Сейчас о многом вспоминаешь и думаешь: какой же все-таки извилистый путь я прошел за свои пятьдесят пять лет.

Но сколько бы там ни было зигзагов, теперь оглядываешься назад – и понимаешь, что все же этот путь [оказался] абсолютно прямым.

Потому что в том, как я живу свою жизнь, я никогда не вру.

Ведь если наврешь, то все равно попадешься.

Если говорить о том, есть на свете ками-сама или нет – я всегда жил с ощущением, что за моей жизнью кто-то наблюдает. Поэтому я не могу заниматься какими-то странными-непонятными вещами. В этом смысле – да, я думаю, что ками-сама есть.

А у людей, которые влезают во всякие преступные дела, такое ощущение отсутствует. Им не кажется, что на них кто-то смотрит. Поэтому они с легкостью творят плохие вещи.

Я таким быть не хочу.

Просто хочу и дальше жить до конца предназначенного мне срока по-своему: честно и без вранья.

Что касается срока, отпущенного мне как музыканту группы BUCK-TICK – я не знаю, когда он завершится, но хочу продолжать выполнять свои задачи до самого конца. Только одно условие. Когда BUCK-TICK закончится, я больше не хочу работать со своим младшим братом. (Смех.)

Захочется ли мне поиграть на барабанах на следующее утро после того, как BUCK-TICK прекратят деятельность… Не знаю.

Имя «Ягами Тору» на этом тоже прекратит свое существование, так что даже не знаю, как там будет дальше. Будет ли мне хотеться играть на барабанах?.. Или не захочется на них играть нигде, кроме BUCK-TICK?..

Во всяком случае, я больше не буду заниматься музыкой как «Ягами Тору».

Но каждый раз писать «Хигучи Такаши (бывший Ягами Тору)» – это такая морока… О, а может, пускай будет «Ямагами Тору»? (Смех.) Кто знает, тот знает – но на нашем первом диске «TO-SEARCH» так по ошибке написали мое имя. Я стал «Ямагами Тору», а Имаи – «KOTOBUKI IMAI». (Смех.)



И все же я думать не думал, что смогу играть так долго.

Участников групп на свете столько же, сколько звезд на небе – а вот тех, кто играет до таких пор, можно пересчитать по пальцам.

Мне это удалось благодаря группе. Насколько трудно музыканту встать на ноги – это я понял еще в Гунме, наблюдая за многочисленными сэнпаями. Понял отчетливо, буквально до боли.

Чтобы чего-то в этом плане добиться, надо быть действительно очень особенными людьми.

Мне вполне хватает реализма, чтобы это сознавать.

И я – такой, какой я есть – нахожусь здесь потому, что эта группа ровно настолько крута. Ребята, которые просто любили музыку и вообще не владели техникой – они смогли воплотить эту мечту.

1977 год. Я начал играть на барабанах. А потом мне вдруг дали увидеть эту мечту – общую для всех нас.

Конечно же, это не та мечта, которая является во сне: она не уходит с пробуждением, а остается.

Я хочу сделать так, чтобы она продолжала быть здесь и сейчас. Поэтому – «IT'S A NOW!»


_________________________________


195a



Послесловие


1977 год. Мне десять лет.

И до того дня, и после него – рядом со мной всегда был старший брат и его барабаны.

Сначала мне казалось, что это просто невыносимый грохот. Но я и сам не заметил, как привык к этим звукам.

В своих воспоминаниях я вижу спину аники, который сосредоточенно играет на барабанах, не замечая ничего вокруг.

Потом и Ани начал играть.

У меня два аники, и их образы накладываются один на другой.



Когда Аччан стал вокалистом, мы остались без ударника.

Как я только не обхаживал и не уговаривал Ани: положение было отчаянное, и только он мог нам помочь.

В конце концов я без предупреждения вломился в родной дом и увез Ани практически силком.

Это было необходимо для BUCK-TICK.

А еще я очень не хотел, чтобы Ани бросал барабаны. Наверно, это тоже сыграло большую роль.

Рядом со мной с детства были два моих брата и звуки их игры на барабанах.

Конечно же, мне не хотелось этого терять.

Характер Ани таков, что он множество раз устраивал со мной откровенные разговоры – начистоту, без недомолвок.

Во всяком случае могу сказать, что именно благодаря этому я старался изо всех сил двигаться вперед.

Ани – абсолютно прямой и очень добродушный человек, который никогда не врет.

Думаю, потому и группа все это время продолжала существовать.



2018 год. Мне пятьдесят один.

Ани и его барабаны – они и дальше будут рядом со мной.



Хигучи Ютака



______________________________


1977: Автобиография Ягами Тору

Записал, составил и отредактировал
Канемицу Хирофуми («Онгаку то хито»)

Фото на обложке:
Сасахара Киёаки

Дизайн:
Йошицугу Шюнпэи

Оказали содействие
Сакураи Атсуши
Имаи Хисаши
Хошино Хидехико
Хигучи Ютака

Такахаши Макото

Кикучи Тэцу
Минато Масафуми

Окавара Такеру
Мацумото Йошихиса
Маэда Нобухиде


Banker Ltd.
Victor Entertainment
Редакция «Онгаку то хито»



200
whiteredfractal: (Default)
_________________________

NB: DO NOT retranslate/repost/otherwise use ANY part of this on facebook, tumblr, blogspot, etc., and DO NOT steal the scans.

_________________________


020a



3.
BUCK-TICK



Конечно же, major debut заставил вздохнуть с облегчением. Ведь я с ходу заявил остальным четверым безо всяких экивоков: «Если через три года не появятся какие-то плоды – возвращаюсь в Гунму». А еще без спросу лезли мысли о том, что я ведь для них сэнпай, самый старший – и поэтому должен нести за них ответственность. Так что, наверное, и поэтому тоже.

Но тут настало окончательное понимание: нет, теперь уж я не могу бросить BUCK-TICK.

Вот только нам сказали, что будут нас продавать «как visual artist'ов», а с этим оказалось довольно сложно.

Человек, который изначально об этом заговорил, работал не в музыкальном подразделении Victor, а в визуальном. Поэтому наш major debut нашел воплощение в форме концертного видео «Bakuchiku Genshou at the LIVE INN», а сингл мы не выпускали еще целый год.

И хотя у нас все уже было определено с major debut'ом, мы не ходили на голове от радости по этому поводу: выяснялось, что major debut сам по себе еще совсем не гарантирует коммерческого успеха.

Так что испытывали мы вовсе не безумное счастье, а скорее настороженность.

В интервью времен «HURRY UP MODE» я говорил:

«Это наш последний инди-релиз», «Извините, конечно, но две инди-пластинки – это перебор».

Ну, понимаете, я находился под огромным влиянием Эи-чана. Поэтому у меня было очень сильное стремление пробиться наверх.

Конечно, попасть на мейджор-лейбл – это здорово, но выпустить на нем пластинку – не конечная цель, а лишь один из шагов к тому, чтобы в итоге хорошо продаваться, а если этого не будет – то какой смысл. Вот такие мысли всегда были.

Если не будет успеха – нет и смысла. И я очень четко это понимал, хоть и был сынком богатеньких родителей. Так что, я думаю, людям из Victor было со мной сложно. При том, что остальные четверо у нас парни хорошие и покладистые.

И потом… я ведь по-прежнему жил в Асагае.

Да, вместе с Ютой, в квартире без ванны.

И мне, конечно, хотелось поскорее вырваться из бедной жизни и переехать в жилье, где будет ванна.

119a

Постановочное фото из инди-времен (около 1986 года.)


А в Тоёшима Кокайдо на нас хоть и пришли восемьсот человек – но это все касалось только Токио.

Сразу после того концерта мы с альбомом «HURRY UP MODE» поехали в первый тур по стране. Вместе с нами поехал Саваки-сан.
Мы как следует поездили по провинции – в частности, сыграли в киотском «Такутаку».

Тур этот был очень трудный. Например, в Сакаи мы выступали на одной сцене с местной группой, и пришедшим людям мы были неинтересны: они хоть и находились на зрительских местах, но вели себя так, будто нас нет. Выступаем уже на пределе, выбиваемся из сил – а они даже краем глаза не посмотрят. Настолько, что думаешь – ну нет, так просто не может быть само по себе, неспециально.

Казалось, в Токио наше имя уже потихоньку начинало хорошо продаваться – а вот в других регионах до этого было еще очень и очень далеко, что мы непосредственно на себе и ощутили.

И мы в этой ситуации, несмотря на определенность с мейджор-дебютом, не чувствовали никакой бурной радости. Да и жизнь наша совсем не изменилась.

Правда, в сентябре у BUCK-TICK появилась своя собственная контора. Обязанности менеджера до сих пор исполнял наш друг из Гунмы – а теперь им стал профессионал, досконально знающий эту сферу. То есть постепенно начала создаваться обстановка[, соответствующая новым обстоятельствам.]

Тем не менее, открыть эту контору было нелегким делом: в самом начале мы вообще снимали помещение у другой конторы, которая вела чужой фэн-клуб.

Первоначальный оклад составлял семьдесят тысяч иен.

Стало лучше, чем когда мы функционировали сами по себе, но жизнь все еще оставалась тяжелой.

Мы совершили дебют, у нас была своя контора – но мы с Ютой все так же снимали вдвоем квартиру за тридцать тысяч иен, и мне хотелось поскорее оставить такую жизнь позади.

Что касается остальных участников…

Они у нас все люди благородные – в наилучшем смысле – и особо не жадные. Кто поднимал тему гонораров, так это я.

Так что первое время надо было надавать по заднице, чтобы кто-то сдвинулся с места.

Ну, просто ни у кого в группе не было опыта крайней бедности. Никто не относился к нищим слоям в истинном смысле этого слова.

В Асагае я влачил катастрофически жалкое существование.

В видеопрокате, куда я устроился благодаря знакомству с Мацуи-саном, у меня был гибкий график – это очень спасало. Но потом видеопрокат закрылся, и я стал работать в салоне игровых автоматов. Из-за лайвов я не мог приходить в свою смену, и меня уволили. Ничего удивительного, конечно.

Короче, подрабатывать не выходило, денег не было. Нищета крайняя.

Мы с Ютой жутко скандалили по поводу того, что покупать: одежду или рис. Бывало, наскребешь последние пяти-десятииеновые монеты – и, звеня этой мелочью, идешь за рисом. Высыпаешь ее на прилавок и говоришь: «Пожалуйста, дайте ровно на эту сумму». Дядя из рисовой лавки испытывал к нам сострадание и часто делал скидку.

В общем, расходы на еду урезались до минимума – а надо было еще и на сцену в чем-то выходить. У меня была карта магазина «Маруи», и я по ней покупал одежду. Кредит для этого брал. На пиджак от Arrston Volaju.

Потом никак не удавалось погасить этот кредит – и три дня пришлось питаться Baby Star Ramen'ом [сухой снэк, похожий на жареный рамен].

Нам даже воду отключали.

Когда не платишь за коммунальные услуги, сначала всегда отключают телефон, а потом – электричество и газ. Воду, я помню, отключили в последнюю очередь – но все-таки отключили.

Конечно, отключение воды – это было большое расстройство. Выворачиваешь кран – все равно не льется.

Но на самом деле это просто значило, что приходил человек из водоснабжения и перекрыл вентиль рядом с квартирой. Мы его самовольно открыли обратно, и вода опять пошла. Виноваты, извините.

Кстати, что касается воды – на баню тоже было жалко денег, поэтому голову часто мыли над раковиной.

Летом-то еще нормально: холодная вода – в самый раз.

Но зимой мыть голову холодной водой – это был просто ужас. А водонагревателя у нас, конечно, не было [как и чайника а газ отключили изверги].

Да, а вы знаете? Когда холодная вода льется на голову, это ощущается не как холод, а как боль. Поэтому зимой мы вдвоем с Ютой всегда мыли головы и вопили: «Ааааа, больно!», стоя в тесноте над кухонной раковиной в этой чертовой конуре. [а вдвоем наверное чтобы теплее было]

Возможно, именно из-за такой жизни я в ту пору похудел до сорока восьми килограммов.

В Гунме я весил пятьдесят. А в лучшие времена, когда работал на заводе – около шестидесяти.

То есть от асагайской жизни я похудел на целых двенадцать кило. [Тяжкие воспоминания влекут за собой сомнительную арифметику.]

Разумеется, люди худеют, когда не едят. Организм не обманешь.

А в самые тяжелые времена – к родителям, плакаться.

Я не занимался подработкой, поэтому на жизнь вообще ничего не тратил. Но от деятельности группы все же поступали небольшие доходы.

Когда вышел «TO-SEARCH», мы немного заработали на продаже мерча. Продавали в лайвхаусе сет из трех предметов: постер, зажигалка и стикер. Вырученные средства пустили на покупку расходных материалов: гитарных струн, палочек и кожи для барабанов. [На самом деле «кожа» – это уже давно только название. Как правило, используется синтетика, а по-русски это вообще называется «барабанный пластик».]

Но костюмы покупались уже не из общей копилки: их каждый должен был оплачивать самостоятельно.

Все были бедные, поэтому костюмы постоянно одалживали друг у друга.

К примеру, у Имаи была красная рубашка, я ему говорил «одолжи» и после стирки надевал сам.

И еще Мацуи-сан одалживал костюм.

Помню, я не знал, что мне надеть на «Taiyo Matsuri», и тогда Мацуи-сан предложил мне свой костюм эпохи 暴威 [暴威 (boui) – «тирания». Так BOOWY писали свое название до 1982 года] – в стиле милитари, с красным воротником. Сказал: «Если есть желание, можешь воспользоваться». Увидел, что я в сложной ситуации, и пожалел меня.

Так что да, то время было… hungry, короче.


123a

В инди-времена, у транспортного средства под названием "BUCK-TICK", которое колесило по стране.




Но хоть я и жил крайне бедно, у меня не было мыслей типа – «да ну, больше не хочу, все бросаю и возвращаюсь в Такасаки».

Во-первых, у нас у всех было большое желание этим заниматься.

А во-вторых – уже чувствовалось, что положение будет неуклонно становиться лучше.

Я очень хорошо помню, как записывался наш видеодебют «Bakuchiku genshou at the LIVE INN». Съемки проходили 16-го июня, в день рождения Хиде.

Это был лайв в Shibuya LIVE INN, и оттуда в качестве лучших мест выбрали «TO-SEARCH», «HURRY-UP MODE» и «MOON LIGHT».

После этого мы сразу приступили к созданию «SEXUALxxxxx!»

Это была наша первая запись у мейджора, и самым главным изменением стало то, что в ней принимал участие высокопрофессиональный стафф. Поэтому звучание качественно отличалось от всего предыдущего.

Звукорежиссером, которого нам тогда дали, был человек по имени Ямагучи Шюджи-сан. Он специализировался на работе с такими японскими рокерами, как Blue Hearts и Yellow Monkey, поэтому у него были совершенно другие методы записи, и звук тоже получался совершенно другим.

В ходе записи я его однажды рассердил.

Кажется, мы тогда записывали заглавную песню – «SEXUALxxxxx!». Меня сильно обеспокоило звучание snare-барабана, и я сказал Шюджи-сану:

«Snare звучит как-то не по-моему».

Шюджи-сан сказал «хорошо, я понял», опустил все фейдеры на пульте – и, добавив «ну, тогда продолжим завтра», ушел домой...

…Я из-за этого здорово струхнул.

И потом, когда мы все сидели и выпивали, празднуя окончание записи, я извинился перед ним.

Сказал – «простите, что сказал нахальную вещь».

Он ответил: «Да нормально, это же ваш альбом. Вы его сами продюсируете, так что здесь нет ничего неправильного».

И мог же он такое сказать – о нас, зеленых новичках, которые всего несколько месяцев как заключили контракт с мейджором и совершенно ни в чем не ориентировались.

Но все же был такой момент, что звучание, которое получалось на выходе – оно в значительной степени соответствовало звукорежиссеру. И если об этом не сказать, то релиз так и мог выйти с каким-то странным звучанием.

А мне приходилось встречаться с самыми разными звукорежиссерами. Были среди них и странные люди, и такие, которые мне не нравились. Бывают и те, кто все делает исключительно на «отвяжись».

Барабаны – это ведь, строго говоря, акустический инструмент. И микрофон просто фиксирует издаваемый ими реальный звук. Но изредка попадаются люди, которые даже не подходят послушать этот живой звук, а просто крутят ручки на приборной доске, чтобы отвязаться: того, что они слышат из микрофона, им достаточно.

И такому отношению мы подвергались именно потому, что были новичками.

Это касалось не только звукорежиссеров: с журналистами [печатных изданий] было то же самое. Разговаривали с нами сверху вниз, задавали дурацкие вопросы [ いい加減な質問ぶつけられたり].

Просто мы тогда не только впервые записывались на мейджоре, но и впервые начали давать интервью как мейджор-музыканты. Ну, всякое бывало. И я в таких случаях как бы тащил группу за собой… Вернее, я же был самый старший.

Поэтому на интервью того времени разговаривали только мы с Ютой. Остальные трое были очень тихие.

Ну, было какое-то понимание того, что «если я не сделаю, никто не сделает!» Даже что касается альбомов: музыку я не пишу, но тексты писать приходилось.

Промежутки между релизами выдавались слишком короткими, и хотелось облегчить Аччану жизнь. Две песни: «FEAST OF DEMORALIZATION» и «DIZZY MOON». Вот такой был загруженный период.

Когда мы делали «SEXUALxxxxx!», запись занимала около месяца. Потом этот срок стал все больше сокращаться.

Аччан и Имаи, Аччан и Хиде – в таких комбинациях усердно ездили в промопоездки по стране. Поэтому не было времени для того, чтобы вся группа могла собраться в студии. Делать нечего: начиная с «SEVENTH HEAVEN» стали записывать каждого по отдельности, а потом соединять – и метод записи, таким образом, изменился.

Как-то было такое, что в студию доставили сразу пять тысяч листков разноцветной бумаги: региональные музыкальные магазины, которые продавали много наших пластинок, использовали эти листки как бонусы к предварительным заказам.

Так что мы сидели и в поте лица подписывали листки, один за другим – но на второй тысяче сломались. Так что три тысячи листков остались неподписанными.

Но и две тысячи автографов поставить – это очень тяжело. Юта, к примеру, даже воспаление сухожилия себе заработал.

Конечно, поднимать продажи – это важно, но если теряешь из-за этого возможность играть на инструментах, то остаешься тогда вообще без всего. А нам ради этих автографов пришлось даже остановить запись.

И в студии тогда воняло этими маркерами… Действительно тяжело было.



Попав на мейджор-студию, я очень многому научился в плане музыки.

Так как мы были новичками, Victor назначали для работы с нами людей, которые выполняли нечто вроде продюсерских задач – как Шюджи-сан, например.

И был также Накаяма Цутому-сан.

Он был клавишником, работал на поддержке у PANTA-сана из группы Zunou Keisatsu. Человек невероятно широких знаний. Для нас он явился первым настоящим покровителем[, которому мы очень обязаны].

Очень милый и добрый человек. Сейчас думаешь – какую же необыкновенную доброту он проявлял к группе новичков, которые вообще ни черта не умели.

Другой бы на его месте разозлился и ушел домой, и в этом не было бы ничего странного – так мы играли. А он находил чем расцветить нашу игру, добавлял в нее какие-то великолепные яркие нюансы. Мы были ему действительно очень благодарны.

Лично я теперь очень критически смотрю на наши тогдашние записи. [? Или просто "лично мне теперь тяжко их слушать"?当時の音源は今聴くと、個人的には厳しいよね。]

Записывали все с одного раза на «три-четыре», и если барабаны, бас и вторая гитара были в порядке – использовали этот дубль, пускай даже что-то другое было с косяками. [На самом деле,] если Юта и Хиде ничего не запороли – то и нормально, вот такой уровень. [?!? Абсолютно непонятно. «Другое» – это вроде как Имаи и Сакураи, поэтому, по логике, все должно быть наоборот. Но я не знаю, как еще можно понять его слова. だって「せーの!」で一発で録ってるから、ドラム、ベース、サイドギターがOKだったら基本的にそのテイクを使うんだ。他がしくっててもけっこうそのまま。ユータとヒデがしくってなければまあOKだろうっていうレベル。]

Если приводить конкретные примеры… Заключительная песня на «SEXUALxxxxx!», «MY EYES & YOUR EYES». Я там стучу по кромке барабана, по закрытому ободу. И был момент, когда я случайно сдвинулся с позиции [и промахнулся] – если прислушаться, то слышно, как звук вдруг меняется.

Сейчас бы это однозначно пошло в брак. Но в то время считалось, что если нет ошибок в главном, то пойдет и так.

Но все же нам очень повезло с Victor в том, что нас там не подвергали тотальному отрицанию и не пытались что-то чем-то заменять в звучании. Они всегда старались извлечь максимальный потенциал из того, что у нас было, и в то же время всерьез думали над тем, как бы это еще сильнее улучшить.

Например, оригинальным названием альбома было «SEXUAL INTERCOURSE», но они сказали – так слишком откровенно. Может, пускай лучше будет «SEXUALxxxxx!»?

То есть даже это было идеей стаффа. И по мере того, как подобных вещей накапливалось все больше, они становились движущей силой для группы. [?そういうひとつひとつが積み重なって、バンドの勢いができていったところはあるよね。]

129a

Встреча с фанатами, названная "Major Debut Party".


После дебюта у нас сразу же стало очень много дел.

Насколько много?

Ну как… Я отлично помню сцены, которые разворачивались между промоутером из рекорд-компании и нашим менеджером, когда они воевали по поводу нашего графика.

«А так разве не пойдет?»
«Да нужен же хоть один выходной! Это [не выходной, это] день, когда они возвращаются.» [?「ここはいけるでしょ」「1日くらい休ませてあげてよ!だってここ戻り日じゃん」]

Постоянно можно было слышать, как где-то рядом идут такие разговоры.

После лайвов проводились интервью или что-нибудь подобное – это было обычным делом. Я тут разбирал фотографии, чтобы найти подходящие для этой книги, и нашел одну, где мы на церемонии вручения наград лучшей новой группе, и еще одну, где я сижу в зале у консоли аудиоинженера и слушаю звук. И на обеих стоит одна и та же дата. То есть, видимо, провел саундчек, загримировался, побывал на вручении наград, потом вернулся в зал и сыграл лайв. Вот такой был график. Сейчас это кажется просто немыслимым. Выезжая в туры, недели две проводили в провинции, потом на два-три дня возвращались в Токио, потом опять на две недели в провинцию… и так повторялось без конца.

Так что квартплата платилась зазря.

Я проводил дома два-три дня в месяц, не больше. Думал – лучше бы каждый раз снимал какое-нибудь краткосрочное жилье.

А когда выпадал редкий выходной, я стирал накопившиеся вещи, забрасывал их в сушилку, потом ложился спать – и на следующий день снова отправлялся в разъезды. То есть жизни не было вообще никакой.



Настоящая известность, конечно, пришла тогда, когда мы снялись в рекламе CDian. Да, та самая, старая-добрая, где «супербас взрывается фейерверком» [«juteion ga bakuchiku suru»].

Мне кажется, как только мы появились в рекламе этого проигрывателя от Victor, мы тут же стали знакомы всем и в лицо, и по названию.

Конечно же, большое впечатление произвела визуальная сторона, этот наш образ с поставленными волосами. Мы носили такие прически еще с инди-времен, но визажистов-парикмахеров, как сейчас, у нас не было – и мы, разумеется, все делали сами.

В то время никакие там начесы нам не были знакомы, поэтому мы вытягивали волосы, наносили лак и фиксировали феном – то есть действовали бесхитростным обстоятельным методом. И в самом конце как бы немножко прилизывали.

Обычно вся процедура занимала два часа.

Но если прямо с такой прической лечь спать, то восстановить ее потом можно за тридцать минут. Поэтому во время туров мы мыли голову раз в три-четыре дня, не чаще.

И чтобы во время сна прическа не очень сильно портилась – спали на боку.

Короче, безумно трудно было ее поддерживать!

Да, кстати. Момент, когда я подумал: «Кажется, мы действительно стали хорошо продаваться» – он случился в тот вечер, когда я сходил на лайв одного знакомого в Shinjuku JAM и шел обратно через Кабуки-тё. С поставленными волосами.

Прохожу мимо двух девушек типа «офис-леди» – а они говорят: «Ва, прямо как BUCK-TICK!»

Парень, с которым я шел, ответил: «Это он и есть!» Но они не поверили.

То есть да, чувствовалось, что в то время телереклама обладала огромным эффектом.

Почему мы начали ставить волосы?

Лично я начал это делать, когда был в S.P.

В то время у меня не получалось красиво поставить волосы. Тогда даже не было лака Daiei Spray. Хотя, может, и был – но, наверно, я просто о нем не знал.

Просто хотелось как-то выделиться внешне. Я любил панк и позитив-панк, так что стал этому подражать.

А когда пришел в BUCK-TICK, была мысль, что если мы все будем ставить волосы, то обратим на себя внимание.

В то время многие играли панк и ставили волосы, но настолько радикально, как мы, этого не делал никто. Хотя поначалу у нас не было намерения доводить их до такой длины и так высоко ставить. Просто денег ни у кого не было, на парикмахерскую в том числе. И волосы отрастали.

Само собой, чем длиннее становились волосы, тем выше они ставились.

И тут уж мы заметили – «а хорошо, когда они длинные!»

Так что истинная причина вот такая. Денег не было, волосы отрастали – и возникал броский вижьюал.

Может, и прозаично – но реальные факты вообще удивительно часто такими оказываются.




Ситуация у нас выглядела так: мы выпустили свой первый мини-альбом «ROMANESQUE», а через три месяца – третий альбом «SEVENTH HEAVEN».

То есть после мини-альбома трехмесячный промежуток – и затем полный альбом. Безумие какое-то.

Плотность графика уже не лезла ни в какие ворота.

Наверно, это получалось потому, что мы были очень молодыми. Нам что-то говорили, мы отвечали «хай-хай» и бросались все выполнять по пунктам.

В то время кто-то из Victor нам сказал:

«Когда Southern [All Stars] только начинали, они были загружены так же сильно».

И мы такие: «Ну, раз Southern, то и нам придется, что ж делать». Так оно было на самом деле или нет – никто не знает, конечно.

А в промежутках мы ездили в туры по стране. Действительно безумие. Но вот на Tohoku Rock Circuit было весело.

Изначально это было задумано как event, который должен был помочь группе Laughin' Nose вернуться к активной деятельности: им пришлось ее приостановить из-за несчастного случая на лайве под открытым небом. [Цитата из интервью 1987 года с группой Casba: TS: What is the thrash/death metal scene like in Japan? TH: The scene here is getting bigger and bigger these days -it's really cool. But unfortunately, there was a big, tragic accident about 2 months ago. A Japanese punk band called LAUGHIN' NOSE was playing in front of a big crowd of about 3,000 people. After playing 3 songs, the disaster took place: the whole crowd started to tilt towards the stage and people fell over one another as a result. 3 people died and many were injured. A real tragedy! Because of this accident, bands like us are strictly regulated to play in big-capacity halls and this really hurts! I hope it becomes better in the future.] И вот event-агент предложил им устроить тур по северо-востоку, чтобы потихоньку вернуться на сцену. Если бы они выступали одни, то это привлекло бы к ним лишнее внимание, поэтому в первом отделении выступали другие группы, и все они только что дебютировали. BUCK-TICK, LA-PPISCH, ANGIE и PERSONZ. И были еще The Ryders и ROGUE. [Про ZIGGY почему-то не сказал.]

Сценического времени у всех было минут по пятнадцать, не больше. Группы начинающие, молодые, силы девать некуда. Соответственно, по ночам сплошные развлечения.

Вот только денег ни у кого не было, поэтому выпивку брали в алкогольном магазине и пили у себя.

Там мы со многими группами подружились… Но что творили – это жуть, конечно. (Смех.) Тарарам стоял на всю округу.

Вообще если говорить о встречах, то очень важным было знакомство с Мориокой (Кеном)-чаном во время записи «SEVENTH HEAVEN». Рекорд-компания его холила и лелеяла – еще до того, как были созданы SOFT BALLET. Он сыграл для нашего альбома на клавишных. Я его спросил, сколько ему – и с удивлением узнал, что он на пять лет младше меня. То есть уже в двадцать один год вел такую энергичную трудовую деятельность.

Вклад Мориоки-чана в наш альбом был просто прекрасным.

Теперь уже можно раскрыть, что Аччан сказал про интро к альбому: «Я хочу, чтобы развитие аккордов звучало как в Диснейленде». И уже на следующий день Мориока-чан нам это принес.

Все были в единодушном восхищении. «Вот это круто! Да он гений!»

И нечто напоминающее радио в начале «PHYSICAL NEUROSE» – это была идея Мориоки-чана. Вообще альбом «SEVENTH HEAVEN» во многом получился именно благодаря ему.

А через четыре месяца – наш первый мейджор-сингл, «JUST ONE MORE KISS».

Сингл к рекламе CDian.

И в конце года мы получили награду как лучшая новая группа.

«JUST ONE MORE KISS» был с самого начала задуман как сингл «двойного назначения». Решено было сделать песню для рекламного ролика, которая выйдет в качестве сингла. И рекорд-компания сказала: «Имаи-кун, напиши нам сингл».

Вроде бы невозможно на такое просто сказать «да? Ну ладно, хорошо» и сделать, что велели. А он взял и сделал.

Наверно, именно в то время я впервые почувствовал талант Имаи. «Ну парень и крут» типа.

И до этого он иногда говорил чудные вещи. К примеру, на вопрос о том, при каких обстоятельствах была написана песня «MEMORIES…» с «SEVENTH HEAVEN», отвечал: «Мне во сне явился Тачи Хироши и под акустическую гитару напел». То есть он проснулся, вспомнил и написал песню.

Прямо какая-то шаманка-медиум.

Похоже, на него и в самом деле как будто что-то нисходит, и вот он пишет.

В профессиональной среде [талант] Имаи шлифовался, и, я думаю, в то время он как раз находился в процессе активного левел-апа.


136a

Лондон, памятное фото в последний день записи



Направленность, в которой работала группа BUCK-TICK, тогда уже практически сложилась, так как мы все это время продюсировали себя сами. Мы не хотели задействовать продюсера-японца, так как это внесло бы в наши записи ту специфическую окраску, которой мы тоже не желали.

Но это само по себе являлось проблемой.

«А если музыкальный спектр будет сужаться? А если новые стимулы перестанут приходить?» – похоже, что продюсера нашей рекорд-компании беспокоили все эти вопросы.

Поэтому он предложил нам шотландца по имени Оуэн Пол, который изначально был автором-исполнителем собственных песен и являлся, что называется, продюсером нового поколения.

Я узнал, что он родился в один год со мной – но, несмотря на это, уже попадал в британский чарт на третье место, то есть успел профессионально состояться.

Поэтому было решено, что он станет продюсировать «TABOO». Для нас это был первый продюсер, да еще, внезапно – иностранец. Запись проходила в Лондоне.

Впечатления от встречи были из ряда вон выходящие.

Несмотря на то, что ему было всего лишь двадцать шесть, в голове у него словно были собраны все на свете учебники по року.

Я думал: «Неужели это правда мой ровесник?»

В Японии, например, мне не доводилось встречать людей с такими энциклопедическими познаниями в области музыки.

То есть я до глубины души почувствовал, что да: там, где все непосредственно [зародилось и происходит], дела обстоят совсем по-другому.

До начала записи Оуэн с каждым из нас в отдельности побеседовал, задавая вопросы вроде: «Какая музыка тебе нравится? Какие группы любимые?»

Выслушал и сказал – «ясно, значит, сделаем в таком ключе», то есть составил предварительный план.

Был выбран достаточно темный образ, а барабаны – глухие [букв. "dead"], в духе Bauhaus.

«Сначала напишете все песни, потом как следует попрактикуетесь и приедете». Пообещали Оуэну, что так и сделаем – но в итоге приехали в Лондон, ничего не подготовив.

Да, из-за чудовищной загруженности мы совершенно ничего не успели сделать.

Поэтому первое, что произошло в Лондоне – это то, что Оуэн на нас разозлился и отругал. [-に怒られた – буквально это «рассердился», но фактически употребляется как «наорал».]

Страшный разгон устроил. «Вы же обещали, что приедете уже готовыми к записи!»

Тогда я тут же решил самостоятельно приступить к настройке барабанов – а он мне: «NO!»

Ты, говорит, не разбираешься в этой студии.

И вот он, Оуэн, вдвоем со звукорежиссером стал настраивать барабаны, чтобы получился тот очень глухой звук.

Для меня это стало потрясением, которое действительно многому меня научило. Здесь абсолютно все отличалось от студийной работы, знакомой мне до тех пор.

138a

Dead-звучание барабанов, достигнутое с помощью одеяла — также абсолютно новый опыт.


Запись барабана началась на третий день после прибытия в Лондон.

А предыдущие два дня были целиком и полностью посвящены настройке барабанов. То есть исключительно выстраиванию звуковой схемы.

Спрашиваю: «Почему определение звука занимает столько времени?»

И слышу в ответ: «Потому что это будет basic sound, а мы думаем над каждым звуком по отдельности, чтобы ни один не затерялся, как бы они ни наслаивались друг на друга. Это требует времени».

Я подумал – ясно, так вот откуда возьмется структура звучания.

И у остальных участников был такой же опыт.

Имаи плохо удавалось арпеджио, и Оуэн ему объяснил: «Ты недостаточно зажимаешь этим и этим пальцем, поэтому звук неуверенный».

То есть как самый настоящий учитель. Еще и на гитаре играл отлично.

[Мы] до сих пор то и дело используем методики, которым научились у Оуэна. И на записи сначала как следует настраиваем барабан, а потом уже сверху наслаиваем все остальное.

Иначе говоря, придерживаемся лондонского стиля.
[Оуэн Пол говорит обо всем этом пару слов здесь и здесь. Основное: они «еле-еле умели играть» и «приехали вообще без песен». Кстати, именно в Лондоне Ани написал текст «FEAST OF DEMORALIZATION», чтобы «облегчить Аччану жизнь».]

Да, кстати: а Имаи тогда забыл в Японии демокассету с «Silent night».

Сейчас можно попросить кого-то прислать файл, но в те годы все писалось на кассеты.

И тогда Имаи из того, что смог вспомнить, сделал еще одну демокассету прямо там, на месте. Когда сделали эту запись и вернулись на родину, оказалось, что вышло совершенно непохоже на демку, забытую в Японии. (Смех.)

В итоге мы пробыли в Лондоне около месяца, но сама запись фактически велась дней двадцать.

В Лондон за нами вслед примчались разные люди из таких журналов, как PATI PATI и B-PASS. Так что было и много интервью.

Также ездили на фотосъемки в сельскую местность: сели в фургон и отправились в деревенский домик. Мы думали, что как-то странно таким заниматься, приехав в Лондон [??] – но настроение было отличное, потому что нам удалось впитать массу всего нового в музыкальном плане. [??? 田舎の方までロケに行ったし、ワゴンに乗せられて山小屋にも行った。ロンドンに行ってもこういうことやるのかと思いつつ、音楽的には新しいことをいっぱい吸収できたから上機嫌でさ。]

140a

Окрестности Лондона, перерыв в съемках.


Казалось, если так будет и дальше – то и альбом получится отличный, и группа пойдет дальше в хорошем направлении, получив новые импульсы для развития.

Но тут…




Я тогда совершенно перестал соображать, полная пустота в голове.

Вышел «TABOO» и с ходу занял первое место в чарте. Два вечера подряд в Будокане прошли с огромным успехом.

Все шло абсолютно гладко.

У нас был тур по стране с альбомом «TABOO». Везде был аншлаг. Кажется, мы тогда находились в отрезке Тюгоку-Сикоку, но после лайва в Аити вернулись в Токио и как раз только что прилетели в аэропорт Ханеда.

В аэропорту к нам подошли несколько людей в черном.

Это было совершенно неожиданно: я ни о чем не догадывался, даже понятия не имел.

Удивился. Подумал – что-то случилось, что ли?

Да и остальные как будто бы узнали все факты только из телевизора.

Конечно же, это была полная неожиданность. Ощущение реальности происходящего отсутствовало.

С этого момента все пошло кувырком.

Нам первое время пришлось сидеть по домам. Но в дом стремились проникнуть папарацци, так что наружу все равно было не выйти.

Думал о всяком.

«Теперь разорвут контракт и выгонят из конторы. Опять все придется начинать заново, с Лофта и тому подобного.»

«Снова начинать с инди-уровня.»

Хотя, конечно, [на самом деле] положение группы являлось неплохим, так что это все было излишне.

Но, как ни удивительно, в те моменты у меня даже мысли не появлялось о том, что группа может прекратить свое существование, распасться. И, разумеется, чтобы самому уйти из нее – такой вариант вообще не рассматривался.

Вот отчего бы, интересно.

То есть была в то время четкая уверенность, что как бы сейчас тяжело ни было, но группа продолжит деятельность и все преодолеет.

145a

TABOO-тур, гримерка в Хамамацу.


Как раз в тот же самый день, 21-го апреля, вышло лайв-видео «SABBATH I» «II».

Из магазинов ничего не отзывали, тогда еще не было такой идеологии. Наоборот, получилась реклама – и первое место в чарте.

Меня очень удивило то, как для людей из этой индустрии минусы могут настолько превращаться в плюсы. [ ???この業界の人たちはマイナスをここまでプラスに転化して考えられるのか、すげえな、ってホント驚かされたよ。]

Да еще когда я узнал, что теперь, когда домашний арест закончен, группа отметит свое возвращение концертом в Tokyo Dome.

Только приготовиться к тому, чтобы начинать все заново с инди-уровня – и вдруг Tokyo Dome?

Камбэк на такой сцене – в теперешнее время это кажется чем-то невероятным.

Где же прошла первая встреча с Имаи после того инцидента… Не могу сказать точно. Интересно, кто-нибудь помнит?

Но да, мы встретились лицом к лицу, поговорили. Каких-то мыслей насчет смены состава или распада у нас не было, так что… Самые обычные ощущения были.

Хм, звучит странно, наверное.

Но продолжать вчетвером – это же было бы нереально, разве нет? Именно оттого, что мы играем впятером, и получается BUCK-TICK.

Если в [какой-либо] группе заменить одного человека, звук становится совершенно другим. Если говорить по-простому, то полностью меняется химия между людьми. Поэтому если меняются участники, то и все звучание меняется…

То есть это все очевидно. И так просто кого-то взять или поменять – это просто невозможно.

Затем началось написание песен для «Aku no Hana» и репетиции.

По дороге в студию нас преследовали папарацци на мотоциклах. Ну, в общем, трудно было, да.

В конторе говорили, что из-за отмены почти двадцати концертов пришлось платить неустойку, да еще и не было прибыли от мерча, поэтому образовались огромные долги.

Мы и представить себе не могли, что окажемся столько кому-то должны.

«Да, даже если удастся полностью восстановить деятельность, все равно придется еще пахать и пахать…»

Однако не успели мы об этом подумать, как благодаря успеху в Tokyo Dome и продажам «Aku no Hana» ситуация великолепным образом разрешилась, долги были закрыты. Буквально молниеносно.

Но про этот самый Tokyo Dome, конечно, есть что вспомнить.

Около восьми месяцев ничего не делать, а потом сразу же сыграть в Tokyo Dome – это как-то… ну, понятно, поэтому решили перед этим сыграть один лайв в каком-нибудь другом месте.

Но во всей Японии ни один зал не хотел давать нам разрешение на выступление. Мы оказались в тупике.

И нашелся один-единственный зал, который дал добро: Gunma Ongaku Center в нашем Такасаки.

Я был за это действительно очень благодарен. Буквально кожей ощутил тепло родных мест.

Так что сначала был лайв в Gunma Ongaku Center 20-го декабря, а 29-го – Tokyo Dome.

В Dome пришли 43 тысячи зрителей.

147a

Tokyo Dome, момент ухода за кулисы.


Но звук в нем оказался такой плохой, что впору было смеяться. Совершенно не ожидал подобного.

На «EMPTY GIRL» я с напором сыграл сбивку – и моментально эхом отдалось такое «бууум!». Участники все тоже были в настолько взволнованно-возбужденном состоянии, что с ними не удавалось даже взглядом встретиться. В общем, шум-лязг-грохот по большей части.

Но хоть у меня и есть определенные мысли по поводу того выступления, все равно: я был очень рад тому, что мы после большого перерыва сыграли такой крупный концерт, на который к тому же собрались сорок с лишним тысяч зрителей.

То есть, получается – вот сколько людей нас ждали.

Это действительно тронуло до глубины души.




Если говорить о кризисах, то, конечно, для группы основным кризисным моментом был инцидент с Имаи. Но кризисы ведь бывают и личными.

Когда у меня бывали стадии спада, я думал о том, не уйти ли мне из группы, и всячески паниковал.

Самый первый такой кризис произошел со мной как раз после случая с Имаи.

Ну, понимаете, я же полгода не выходил из дома, к барабанам даже не прикасался. А кроме того – примерно в 26-летнем возрасте организм становится на определенную долю более изношенным, и эта волна дошла до меня как раз в тот момент.

Когда я попал в студию, я совершенно не мог играть на барабанах. Сказал Юте:

«Я уже никуда не гожусь, и, в общем, у меня не хватает уверенности в себе, чтобы играть в BUCK-TICK дальше».

Просто для драммера не [иметь возможности] играть – это верная смерть.

Гитарист, например, может практиковаться дома. А если драммер не будет ходить в студию и играть хоть сколько-то, навык очень быстро заржавеет.

Я почти полгода не подходил к барабанам – и играл теперь [как дряхлый старик]: сбивчиво, еле-еле. И в один момент почувствовал: «Всё».

Я всерьез думал о том, что в группе меня должен заменить кто-нибудь получше.

Мне не хотелось быть помехой для остальных – даже если вынести за скобки тот момент, что я старше всех.

Я думал: для группы лучше взять ударника более высокого класса, поэтому ей следует так и сделать.

Да и потом – в то время меня все еще не покидало ощущение, что я просто помогаю группе под названием BUCK-TICK.

То есть я собрался в скором будущем вернуться обратно в Такасаки и устроиться на цивильную работу.

Быть частью группы, которая играет в залах, аренах и Dome'е – «все равно это не та профессия, которой можно долго заниматься», «все равно это одни грёзы». Ясно, что всякие там группы – это из сферы несолидных увеселений, прямо-таки крайний пример, думал я.

Если честно, то просто дело было в том, что я ощущал свою неполноценность по сравнению с остальными участниками.

Думал, что вот, они четверо переехали в Токио с одной и той же мечтой, столького смогли добиться – а я с ними четыре года от силы, я там чужой и лишний.

Такое вот инфантильное нытье.

То есть, видимо, да, в глубине души я чувствовал свою неполноценность из-за того, что не смогу как следует работать в группе.

Таких внутренних кризисов у меня было несколько.

Самый серьезный произошел в «опасном возрасте»: в сорок два года.

Незадолго до сорока я начал всерьез задаваться вопросом о том, когда именно мне уходить на пенсию.

Это было в тяжелый для меня период, длившийся несколько лет. Я начал чувствовать, что играть лучше я не стану, сколько ни репетируй, и что после сорока наступит старость.

Так что, видимо, мне было тридцать девять. И я тогда затронул эту тему в разговоре с Ютой.

Собственно, я ведь только ему и могу говорить все как есть [буквально – «говорить хоннэ»].

«Может, мне в сорок уйти на пенсию?»

Он засмеялся, сказал: «Ты что такое говоришь». Но я вовсе не шутил.

Меня не отпускало понимание того, что, сколько бы я ни играл, я все равно не стану делать это лучше. Ужасно тяжело было осознавать, что постепенно я буду все больше дряхлеть. Казалось, что мне просто удается с помощью каких-то навыков временно водить всех за нос.

Как удалось вернуть себе равновесие?

Во-первых, после того, как мне исполнилось сорок два, я начал ходить в спортзал. Решил поддерживать физическую силу, которая необходима для игры на барабанах.

Кроме того, после пятидесяти я начал по-другому играть. И после перестройки формы все постепенно наладилось. [Под «формой» имеется в виду амплитуда движений во время игры, осанка и т. п.]

То, как я жму на педаль, как держу палочки – изменилось всё.

Да, возможно, для отказа от своего стиля требуется мужество – но я просто никогда не считал, что форма и способ игры у меня идеальны.

Наверно, в тридцать с чем-то они нормально мне подходили, а вот после сорока я наткнулся на стену и понял, что продолжать так дальше уже не выйдет.

В основном я изменил то, что относится к торсу. Смотрел видео с разными людьми и изучал их форму. Основным ориентиром для меня был Мел Тэйлор из Ventures.

Как бы энергично ни барабанил этот человек, у него при этом абсолютно не менялось положение головы.

Я понял, что необходимо играть именно так – и, держа эту методику за образец, нашел свой теперешний стиль.




Самой важной после нашего возвращения темой, видимо, стало то, что мы создали свою личную контору.

Произошло это в 96-м году.

В предыдущей конторе мы провели восемь лет. Сначала это был наш личный офис, но потом количество исполнителей увеличилось, а вместе с этим – и численность стаффа.

Где-то на пятом году мы все захотели уйти из конторы. Проблема заключалась не столько в деньгах, сколько в том, что отчетность стала крайне приблизительной и неаккуратной. И мы все больше стали думать, что «а разве мы не можем этим заниматься сами?»

Что вообще делает контора, что происходит с деньгами, на что они тратятся – вся эта конкретика была нам неизвестна.

А мы лишь делали записи, ездили в туры, давали интервью – занимались рутинными профессиональными делами. Cколько бы мы там ни продали и как бы ни повысились в цене – мы особо не носились с этими вещами. У нас была определенная работа, и мы ее делали. [? だって俺らはレコーディングして、ツアーして、取材受けてっていう、ルーティンワークを職人みたいに続けてるだけだからね。だからいくら売れようが、評価が上がろうが浮つくことも別にない。だってやることは決まってるんだから。]

Но вокруг нас все было по-другому. Денежные поступления привели к определенным переменам. Возникало все больше проявлений широкой жизни.

Например, контора переехала в офис, где арендная плата составляла три миллиона иен. Получалось тридцать шесть миллионов иен в год. Это что, так необходимо?

Или вот мой одноклассник из старшей школы организовал ток-шоу с моим участием в одном универмаге города Ота [в Гунме]. Для меня это было фактически как визит в отчий дом – но в нем меня почему-то сопровождали пять-шесть незнакомых сотрудников конторы… Деньги на ветер, по-другому не скажешь.

Мы думали: если так – то, может, лучше нам самим этим заниматься?

И решили создать свою личную контору.

До этого уже несколько раз решали, что всё, в этом году уходим.

Но тогдашний директор конторы – он был шустрый и свое дело знал. Момент, когда требовалось обсудить продление контракта, всегда выпадал строго на начало тура. То есть голова у нас была забита одним лишь туром, при этом мы часто находились не в Токио, и нам было не до разговоров на эту тему. Ну, и в ходе тура контракт всегда продлевался. Так продолжалось года два-три.

Однако вскоре мы узнали, что контору уже даже навещала налоговая инспекция, и поняли, что дальше так нельзя. Поэтому во время тура Somewhere Nowhere 1995, последовавшего за альбомом «Six/Nine», мы всей группой поговорили на эту тему.

Менеджеру ничего не сказали. Прямо во время тура собирались впятером в гостиничном номере и обсуждали этот вопрос. И все вместе утвердили уведомление о расторжении контракта, прежде чем отправить его заказной почтой.

Так и обрели самостоятельность. Компанию назвали Banker. Уполномоченным директором сначала был я.

Важным фактором, конечно, стало то, что я самый старший – а кроме того, в то время я один из всех был семейным человеком.

Работать директором тяжело. Вернее, это предполагает множество забот. К примеру, надо разговаривать с ответственными лицами Victor – не о музыке, а о контрактах. Потом согласовывать с остальными предложенную сумму договора. Но у меня отец был главой фирмы, я рос, наблюдая за ним – и, наверно, поэтому никогда не ощущал, что [должность] на меня давит.

Причем в самом начале мы собирались сделать так, чтобы должность директора исполняли все участники по системе четырехлетней ротации.

Но четыре года прошло, а никто что-то не захотел меня сменить. (Смех.)

Я подумал – ну ладно, пускай тогда моим преемником станет Юта. Посоветовался с юристом, а он говорит – нет, так нельзя, тогда это будет уже семейная корпорация… В общем, в итоге я десять лет провел на этом посту.

___________________________
whiteredfractal: (Default)
_________________________


NB: DO NOT retranslate/repost/otherwise use ANY part of this on facebook, tumblr, blogspot, etc., and DO NOT steal the scans.

_________________________


015a


2.

ПЕРЕЕЗД В ТОКИО



Наверно, надо рассказать про S.P.

Сначала они назывались SPOTS. Это от псевдонима, который взяли себе Секс Пистолз для тура Sex Pistols on Tour Secretly.

Но название сразу поменяли на S.P SYSTEM, а потом стали просто S.P.

Там была огромная текучка участников, и название постоянно менялось вместе с составом. Поменялся вокалист, гитарист тоже выбыл, вместо него пришел новый, но потом опять вернулся прежний.

Этот прежний гитарист попросил: «Мы собираемся на конкурс, помоги нам». Так что сначала я просто собирался оказать небольшую помощь – но постепенно обнаружил, что втянулся всерьез.

Сначала играли каверы на группы вроде TH eROCKERS, но потом решили, что так дальше не пойдет, и начали писать оригинальные песни.

Потом постепенно ушли в сторону positive punk'а. Были под влиянием AUTO-MOD, Bauhaus и тому подобного. Ставили себе волосы, белили лица.

А тут глянь – и Юта уже тоже стал играть в группе.

Ну, про ту группу вы знаете, да? Hinan GO-GO.

Наши две группы были глубоко связаны друг с другом.

Парень, который писал в S.P песни, учился в старшей школе Фуджиоки. Кстати, он был на класс старше Аччана и Имаи. И под его влиянием в той школе начался band boom.

Именно от него Имаи и Хошино научились первым аккордам на гитаре. Юта получил первые уроки игры на басу от тогдашнего басиста S.P. Ну, а я учил Аччана играть на барабанах.

Так что можно сказать, что Hinan GO-GO были для S.P группой-«младшим братом».

И они, и мы участвовали в разных музыкальных конкурсах. Yamaha East West, например.

Но с Ютой я на тему групп вообще не разговаривал. То есть он со мной не советовался.

У него тогда был разгар переходного возраста. Причем когда он стал играть в группе, то вся семья вздохнула с облегчением, так как сорванцом и хулиганом он был просто невероятным. Полная противоположность себя теперешнего.

Hinan GO-GO были довольно странным коллективом. По-моему, так думали все.

Живьем они выступали не очень умело. И вокал по выразительности был довольно средним. Тем не менее, на конкурсах они всегда получали особые призы от жюри. Было в них какое-то особое качество, нечто свое, в чем они не походили на других.

Но мне казалось, что со мной это все никак не пересекается.

Они относились к абсолютно другому типу. Я же предпочитал более простые и понятные вещи – рок-н-ролл старого образца, в общем. Хоть и белил себе лицо.

А через некоторое время Hinan GO-GO поехали в Токио. Кажется, сначала уехал Имаи с первым вокалистом, Араки, а за ним – Юта и Хошино.

Юта покинул дом весной 1985 года.

Официальным предлогом для родителей стала учеба в колледже. То есть не было такого, чтобы он им объявил: «Я уезжаю играть в группе».

Соответственно, родители не возражали. «Поезжай, выучи бухгалтерский учет и возвращайся», вроде того.

Но, мне кажется, все-таки это было не просто так. Это же родители.

Скорее всего, они думали – побудет года два в Токио, помечтает о славе с группой, а потом сдастся и вернется домой. Я думал точно так же.

Чтобы Hinan GO-GO смогли выйти на профессиональный уровень – тогда это казалось невероятным.

Если бы среди них был хоть кто-то, кто хорошо владеет инструментом – был бы другой разговор, но играть они умели так себе. Ведь они и собрались-то только на втором-третьем году старших классов. «Да вы обнаглели, метить в профессионалы с такой игрой!» – типа того.

Ну, а у меня все стало серьезно с S.P. Хоть я уже и решил было стать рабочим-арматурщиком, теперь меня со страшной силой охватило стремление стать профессиональным музыкантом. Сначала меня не могли туда затащить, так как я говорил, что хочу жить нормальным цивильным трудом – а теперь разгорелся подзабытый за время обычной работы огонь, и постепенно все это стало для меня очень серьезно.

081a

117 Coupé XG, купленная по кредиту. Ани 20 лет.



С конкурсами у нас все началось вполне неплохо. Мы победили в конкурсе в Гунме, потом отправились на национальный конкурс. Прошли до самого финала, даже выступили в Накано Сан Плазе.

Это «Ямаха» в 1985 году организовала конкурс East West. Там были Tetsu 100%, LÄ-PPISCH и даже Rosa Luxemburg.

«А может, что-то из этого получится?..» – думал я, и огромное желание сделать серьезную ставку на эту группу становилось все сильнее.

Поэтому я ушел с арматурного завода и целиком посвятил себя S.P.

Еще немного – и я смог бы стать на этой работе состоявшимся взрослым человеком. Но мне больше хотелось сосредоточиться на группе и пройти вместе с ней столько, сколько получится. Я не люблю половинчатости, такой у меня характер.

Да, мое отношение к S.P и в самом ли деле было очень серьезным.

Но…

Я обсудил с участниками вопрос о том, действительно ли они нацелены на профессиональную карьеру и насколько это всерьез. Выяснилось, что у вокалиста нет такого намерения. Он в конце концов ушел из группы.

У нас даже был разговор о том, чтобы переехать в Токио. Ну, один раз. [«Один раз состоялся» или «ну, хоть попробовать»??]

«Страшновато ехать в Токио без связей», ////事務所が決まってからでも遅くないとか・・・ [«если агентство(/рекорд-компания) уже определено, все равно еще не поздно» – в каком смысле??]…//// Никак не могли прийти к общему мнению.

Наверное, здесь для S.P находился некий предел…..

Но участие в конкурсе – оно же может помочь выйти на хороший уровень.

И когда мы дошли до финала в East West, я подумал: вот теперь-то к нам придут talent scout'ы из агентств и рекорд-компаний. Ведь у нас хватило и способностей дойти до финала, и умения играть живьем, и уверенности в себе. А значит, обязательно будут и предложения дебютировать, думал я.

Но что-то ни одного подобного предложения так и не поступило.

Ощущения были типа – «да как же так вообще»…. Теперь мы уже не знали, что нам делать дальше. «Давайте переедем в Токио и попытаемся играть в лайвхаусах», «в Токио шансов должно быть намного больше» – такие разговоры. Но когда дошло до дела, никто так и не решился.

Все были какие-то слишком взрослые.

В то время я даже начал слегка завидовать Юте, уже уехавшему в Токио. Хоть я и поднимал его на смех, говорил – «куда вам в профессионалы с таким уровнем игры», но он вместе с остальными участниками верил в свою мечту и активно ее добивался.

А у меня такого не было.

И будущего совсем не видно… Энтузиазм быстро скатился до нуля. И вот время настало: S.P распались.

Прощальный лайв мы сыграли в октябре 1985 года в «Маэбаши Раттане».

И я... решил тогда, что завяжу с музыкой. И что на этот раз уж точно перейду к цивильному труду.

С завода я уволился всего лишь за год до этого. Думал: может, вернуться? Вроде еще не забыл, как надо обращаться с обвязочным тросом…




…Да, а перед самым распадом S.P ко мне пришел Аччан. Сказал, что хочет стать вокалистом S.P.

Это было, кажется, летом.

Ко мне домой неожиданно пришел выпивший Аччан. [あっちゃんが酔って、急にウチに来たんだ。Ну, 酔う / "you" -- это "опьянеть" как в прямом, так и в переносном смысле, а второе значение -- "испытывать тошноту" (по любой причине), то есть вроде как надо называть вещи своими именами, точка. Но: с другой стороны, 酔う -- это такой как бы градус-без-оценочных-суждений, а для высокого градуса есть слово 酔っぱらう / "yopparau". Короче, там написано "пьяный[-но-не-сильно]".]

Из S.P тогда как раз только-только ушел вокалист.

Вроде и нацелились на профессиональный уровень, и договорились, что будем прикладывать усилия – но по вокалисту совершенно нельзя было этого сказать, хоть мы и репетировали вместе.

Как только [я] ему с некоторой жесткостью на это указал, он сказал «ну всё» и ушел.

[Я] стал терзаться, что же теперь делать. Искать нового?

И вот ко мне приходит Аччан и с серьезным выражением лица спрашивает, не мог бы он стать вокалистом в S.P.

Я очень удивился. Ведь Аччан был ударником в Hinan GO-GO. Никогда не слышал, чтобы он говорил о желании петь, и не думал, что он это умеет.

Видимо, он узнал, что мы ищем вокалиста, и решил меня посетить. А пьяный он был, скорее всего, потому, что трезвым не мог бы со мной об этом разговаривать. Он очень застенчивый.

Думаю, он смутно понимал, что не создан для работы драммера.

Ну, все-таки лайвы-то ходишь смотреть. И потом, у нас с ними было совместное выступление. Там Аччан одну песню закончил играть – и уже вконец запыхался. Я подумал – да, сыграть десяток песен зараз он не сможет.

Да, мне знакома история о том, что Химуро-сан ему советовал стать вокалистом – но я думаю, что с помощью вокала Аччан хотел как бы выплюнуть [даже «выблевать»] наружу накопившиеся внутри мысли, и это желание стало в нем очень сильным.

В общем, да, я думаю, что Аччан о многом про себя размышлял, поэтому пришел и сказал – «хочу у вас петь».

Конечно, я был ему благодарен за намерение, но если поразмыслить здраво – до той поры он вообще ничем не успел себя проявить как вокалист.

Кроме того, если бы он стал вокалистом S.P, то BUCK-TICK – они уже перестали быть Hinan GO-GO – не смогли бы продолжать деятельность.

Все это я ему старательно объяснил.

Рассказывать Юте не стал – но решил, что Аччан, скорее всего, рано или поздно уйдет из BUCK-TICK. Потому что разговор был крайне нешуточный.

Тогдашнего вокалиста BUCK-TICK, Араки, я тоже знал еще с его школьных времен. В средней школе он учился вместе с Имаи, а потом, по-моему, в «Фуджиока Когёо Гакко».

Тихий был парень. Как вокалист – очень своеобразный. О нем часто говорили: «Как будто Тогава Джюн превратилась в мужчину». Надевал короткие штаны и что-то типа школьной формы. Но кончилось тем, что после переезда в Токио он выбыл из группы.

Но я тогда понятия не имел о том, как у BUCK-TICK идут дела.

Все-таки Гунма и Токио находятся на расстоянии друг от друга, а у меня тут и S.P распались, и другое разное.

О том, что Араки вроде бы как выбыл из группы, я узнал уже в ноябре. Это был момент, когда я морально готовился к возвращению на арматурный завод – и тут звонит Юта.

087a

Ани в 18-20 лет, в годы работы на заводе.



Юта вообще редко мне звонил. Я подумал: так, наверняка что-то случилось. Возможно, с кем-то произошло несчастье, а может – деньги срочно понадобились. Но разговор пошел под совершенно неожиданным углом.

«Араки выбывает из группы, и решено, что вокалистом будет Аччан. Мы остались без драммера. Ани, ты не мог бы приехать?»

Я отказался.

После распада S.P прошел всего лишь месяц. С ними я перегорел, и мне не хотелось больше играть ни в каких группах. Я собирался вернуться на арматурный завод и как раз доставал из шкафа свою рабочую одежду.

Сказал – «нет, не поеду ни за что». Но он продолжал приставать, и я первый повесил трубку.

Ну, для меня это была естественная реакция. В то время я чувствовал, что с группами для меня покончено, и барабаны собирался оставить только в качестве хобби.

Дня через два-три Юта снова позвонил, и опять по тому же вопросу.

«Ани, [мы] не можем придумать, кто бы мог стать драммером, кроме тебя.»

И такая беседа за месяц состоялась раза три или четыре. В конце концов это даже перестало походить на диалог. «Ани, слушай…» «Вот пристал!» И бряк трубку. Вот так.

Тогда Юта приехал прямо домой.

Взял и вернулся в Такасаки, даже не предупредив.

Но я хоть с группами уже и покончил, а тянуть деньги из родителей не хотел, поэтому подрабатывал на разных ночных работах – то на одной, то на другой.

Соответственно, днем я был дома. Сижу валяю дурака в гостиной на первом этаже – и тут появляется Юта.

Я, конечно, удивился. Юта, который должен быть в Токио, внезапно передо мной предстает.

Спрашиваю его: «Что ты тут?» А он, не говоря ни слова, идет в комнату, берет сумку и начинает без спросу в нее укладывать мои вещи.

Я ему: «Ты чего делаешь?! Дурак, что ли?» А он берет мое белье, одежду – и знай себе кидает в сумку. И, не глядя в мою сторону, говорит:
«Ани, ты едешь в Токио».

Я и сейчас иногда думаю о том, почему же тогда не отказался.

На Ютино «ты едешь в Токио» я ничего не ответил. Но и не стал говорить, что не поеду.

Когда все заходит так далеко, думаешь: «Ну, что ж делать». А на это наложилось то, что было связано с умершим аники.

А также то, каким я был тогда, после смерти аники, когда отец хотел убрать барабаны – а я на это сказал как отрезал: «Я буду на них играть». И начал играть, не имея даже никакой базы. И вот теперь Юта заставляет меня снова начать играть на этих барабанах, которые я уже вроде решил бросить.

Как бы – «наверное, вот он, переданный мне путь».

Но ни слова в духе «хорошо, согласен» я не говорил. Так что, наверно, можно считать, что я не присоединялся к BUCK-TICK официально.

И вот мы вдвоем поехали на вокзал в Такасаки и сели на медленный вечерний поезд.

Мне казалось, что едем мы очень долго. Надо было пересесть в Уэно и через Шинджюку добраться до Асагаи, где в то время жил Юта.

В поезде мы практически не разговаривали. Настроение не располагало к веселым дружеским беседам. Начало смеркаться. Я в основном смотрел в окно, на закат.

Интересно, что бы сделал на моем месте аники?

Вот о чем я думал.




Когда вышли на станции Асагая, был уже поздний вечер. Пошли туда, где жил Юта.

Бывал ли я в тех местах раньше? Нет, ни разу.

Он сказал, что там пять минут ходьбы, но наврал. Это прямо у пересечения с Васеда-дори, то есть идти минут десять.

С домом все оказалось вообще круто. По всей видимости, реконструировали старую деревянную постройку и сдали в аренду.

На первом этаже жила офис-леди-сан, у нее была квартира с ванной. А у Юты, на втором этаже, открываешь дверь из прихожей – и сразу лестница. Никакой ванны. Четыре с половиной татами [=13 кв. м.], две комнаты – а если открыть фусума, то одна.

Поднявшись по лестнице и увидев эту квартиру, я подумал – «ува-а…»

Говорю: «Юта, ты меня прости, но… Мы что, здесь будем с тобой вместе жить?»

До этого-то я жил в родительском доме площадью сто двадцать цубо [=400 кв. м.], в просторной комнате, без забот и хлопот.

И вдруг – бедность. А я, например, в баню ходил мыться только в детстве, когда дома что-то было не так с ванной.

Вот так и началась моя токийская жизнь. Хотя дальше стало веселее.

Вечеринок в честь моего приезда устраивать не стали: ни у кого не было денег.

Поэтому первым знакомым, с которым я встретился, был, кажется, Мацуи-сан. (Прим. ред.: [басист] Мацуи Цунэмацу из Boowy.) Просто он тогда тоже жил в Асагае. Юта изначально решил там поселиться как раз потому, что Мацуи-сан ему сказал – «а переезжай сюда».

В период жизни в Асагае Мацуи-сан очень сильно о нас заботился.

Мацуи-сан тогда жил в южной части района. Я часто ходил к нему в гости. Рядом [с домом Мацуи-сана] располагалось здание, где на втором этаже располагался private office группы BOOWY, одновременно бывший чем-то вроде кафе-бара. Мацуи-сан стоял там за стойкой. Заведение называлось MINT. Оно же Ø-con' nection, собственный лейбл BOOWY.

А на первом этаже того здания был видеопрокат. Там ребята дружили с Мацуи-саном – и благодаря тому, что он им меня представил, я смог устроиться туда на подработку.

Работа была легкая и приятная, хотя платили, соответственно, не очень много.

Я и в баню с Мацуи-саном ходил, и многому у него научился в плане музыки. Это очень серьезный и добросовестный человек.

И я был очень благодарен ему за одну кассету, которую он дал мне послушать.

У BOOWY есть песня «WORKING MAN». Текст к ней написал Мацуи-сан. А на той кассете был записан basic track этой песни: то есть только барабаны и бас, плюс еще гитарный страмминг Хотэи-сана.

То есть он решил показать нам, что такое ритм-секция и чем она является для звука. Типа – «профессионалы делают запись вот так».

Та кассета действительно многому меня научила. Я думал: «Значит, у профессионалов вот такое упругое звучание. Круто!» Проигрывал дома эту кассету по многу раз, слушал и слушал с самого начала.

И еще я помню слова, которые часто повторял Мацуи-сан.

«Всё заключается в эмоциях.»

То есть «если во время игры не анализировать эмоции во всей их остроте и со всей тщательностью, то дела в этой сфере не пойдут». Да, разумеется, так оно и есть. Если играть на инструменте без скрупулезного анализа, то игра получается грубой, и тонкости в ней не добиться.

Одна хорошая техника здесь не поможет. Кропотливая работа над эмоциональной составляющей – это самое важное. Мне кажется, чем больше опыта накапливаешь, тем глубже это понимание.

Также Мацуи-сан много рассказывал о BOOWY.

Я ведь дежурил в видеосалоне. И вот Мацуи-сан, вернувшись откуда-нибудь, рассказывал: «А мы сегодня играли в Шибуе», или: «Сегодня был лайв в Такасаки Бунка Кайдо». Или, к примеру: «А я ездил на запись в Берлин».

Вот круто, думал я. Наши местные сэмпаи уже смогли добиться таких высот.

…Да, а еще я помогал Мацуи-сану при переезде. То есть стал уже как личный роуди.

Я, Юта, и роуди группы BOOWY (Сузуки) Зомби-кун – всего нас было трое. И когда в Асагаю переезжал Макото-сан, мы в том же составе из трех человек таскали мебель и коробки.

Но у Юты боевой дух в таких случаях отсутствует напрочь. Возьмет в руки то сковородку, то чайник – и несет. В то время как я в обнимку с холодильником пешком поднимаюсь на третий этаж. А этот силы тратит только на то, чтоб схитрить и хорошо устроиться – уж это он умеет, да.

Рядом с Мацуи-саном и Макото-саном мы могли в непосредственной близости наблюдать за тем, с какой головокружительной скоростью BOOWY добились успеха, и это являлось для нас очень мощным стимулом.

Мы смотрели и думали: «О, и мы тоже так хотим». И уже один тот факт, что они были рядом с нами, стал огромной мотивацией.

В этом смысле нам просто удивительно повезло с сэмпаями. Они у нас были потрясающие.




Первая после приезда в Токио встреча с участниками состоялась в студии.

Pal Studio в Коэнджи. Там группа репетировала.

И внезапно оказалось, что репетиция будет прямо сразу, а все обсуждения – не до нее, а после.

Аччан специально приехал из Фуджиоки. А с Имаи и Хиде я в последний раз виделся еще до того, как они переехали в Токио.

Какой же была та встреча… Я не очень хорошо помню, как все было – но, думаю, в определенной степени я нервничал. Ведь мне тоже впервые приходилось играть, стараясь звучать с ними в такт.

Имаи в каком-то интервью рассказывал о том, как после репетиции не знал, что ему делать: говорить мне «спасибо большое» или нет. Потому что действительно было такое ощущение, что я приехал помочь.

Ну да, как бы такая дистанция.

Ведь мы впервые играли вместе – причем с их точки зрения я был сэмпаем, который когда-то обучал их основам игры в группе. Потому и какие-то свои мысли, скорее всего, они не могли высказать прямо.

Не помню, о чем мы разговаривали, но точно помню, о чем я думал: «Мы на лайве будем звучать вразнобой».

Ведь до тех пор на барабанах играл Аччан, и у него было свое ритмическое нори, а теперь вместо него я – и мое нори, конечно, будет выбиваться.

Здесь вопрос лежит совсем не в плоскости того, кто играет лучше, а кто хуже. Просто это типичная история, когда драммер внезапно меняется.

Поэтому в звучании был абсолютный разброд. И я, конечно, думал: придется им привыкать к моему биту, другого выхода нет. «Хотим, чтобы ты сделал это», «хотим, чтобы ты стучал так-то» – такого мне не говорили. То есть, конечно же, они и не могли мне этого сказать.

Ведь там же всего два-три года как начали играть на гитаре – а я стучал на барабанах с пятнадцати лет. То есть в тот момент у меня за плечами уже была восьмилетняя карьера драммера. Это все-таки большая разница.

Но, хотя дальнейшие перспективы и вызывали тревогу, я подумал – в конце-то концов, это всего лишь репетиция, мы просто тренируемся. Надо накапливать опыт, как и в любой другой работе. Иначе никак.

После окончания репетиции поговорили. Решили, что будем играть минимум три лайва в месяц. Эти три мы обязательно должны организовать сами, а если позовут на какие-то event'ы, то будем соглашаться.

Просто до тех пор они еще не занимались этим настолько серьезно. Когда в BUCK-TICK был Араки, Аччан жил в Гунме, а еще три человека учились, поэтому группа в основном собиралась по воскресным дням. И играли они только на всяких любительских мероприятиях, где зрителями были лишь одноклассники, друзья и родня. Так невозможно ни добиться прогресса, ни стать более узнаваемыми.

После репетиции я сказал одну вещь.

Сказал – «вы меня извините, конечно, но если через три года не появятся какие-то плоды, то я уеду обратно в Гунму».

И мне кажется, что с этого момента атмосфера в группе изменилась.

В конце концов, меня притащили из Гунмы силком. И я отличался от них по возрасту. Я уже не мог себе позволить связываться с группой, играющей для развлечения.

Сам я играть для развлечения был не намерен. Именно это я хотел четко донести с самого начала.

097a

Лайв тех времен. Зрители еще сидят.


Первый лайв после того, как я присоединился к группе, прошел в Shinjuku JAM.

Помню, что было очень холодно. Год как раз близился к концу.

Не помню, первый концерт это был или второй… Но очень хорошо помню выражение лица Аччана.

Забыл уже, что была за песня, но Аччан с огромным натиском ее спел до конца, а потом поворачивается – и выражение у него такое, какого я раньше у него не видел. То есть по его лицу было видно, что он полностью вжился в роль вокалиста. Абсолютное погружение, на одном дыхании.

Когда я увидел, какой у него взгляд, я подумал – да, парень создан для того, чтобы быть на вокале. Ведь раньше я знал Аччана только как драммера.

И тогда я понял, что, возможно, из всего этого действительно что-нибудь да выйдет. То есть на место беспокойства пришли ожидания и надежды.

После этого лайвы пошли нарастающей волной.

Уже с начала нового года мы по возможности пытались играть три лайва в месяц, как и договорились вначале. И начали также проводить промо-event под названием «BEAT FOR BEAT FOR BEAT».

Название, кажется, придумал Имаи. Это было выступление трех групп на одной сцене, отчего «BEAT» и повторяется три раза.

То есть, разумеется, надо было каждый раз предлагать участие каким-то двум группам. Ну, и заниматься этим выпало нам с Ютой.

В то время «офисом группы BUCK-TICK», как всем уже хорошо известно, являлась наша с Ютой асагайская квартира – та самая, без ванны. Там был телефон, и мы по нему занимались устройством лайвов.

Этот номер телефона мы указывали на флаерах. Звонили, разумеется, и менеджеры групп, с которыми мы устраивали совместные выступления – и фанаты тоже.

Когда в квартире раздавался звонок, брали трубку, определяли, кто на другом конце, и говорили: «Да, это офис группы BUCK-TICK, здравствуйте!»

Выступали мы с самыми разными группами. THE BELL'S, EDEN, The STRUMMERS. А последними были Kasutera.

Жанры – самые разнообразные. Мы обращались к группам, у которых была аудитория, и просили с нами выступить. Совсем не получалось приглашать людей только у меня.

В то время на один лайв необходимо было продать шестьдесят билетов: двадцать на одну группу.

То есть обязательно надо было реализовать двадцать билетов. Мы делили их между собой, чтобы каждый продал четыре штуки. Имаи, Хиде и Юта ходили учиться, так что они продавали билеты другим студентам. Ну, а я совсем недавно приехал в Токио, еще не успел завести никаких знакомых. Очень трудно было.

Кроме того, хоть эти event'ы и организовывала наша группа – но выступали мы обычно не последними в качестве гвоздя программы, а первыми или вторыми.

Закончив лайв, мы быстренько вытирали пот, выходили и все вместе выстраивались у входа в зал.

«Мы – группа BUCK-TICK, которая выступала сегодня! Уже есть дата следующего лайва! Приобретайте билеты, пожалуйста!»

Так и продавали. Всей группой. И Имаи, и Аччан – все говорят: «Покупайте, пожалуйста, билеты!» Билеты не сказать чтобы разлетались, но у нас тоже появились свои фанаты – их было человек десять. И вот они после лайвов покупали у нас билеты.

С этими девочками [子たち -- т. е. теоретически возможно, что и с мальчиками, но...] мы вместе обмывали лайвы. Встречи с фанатами, мини-формат.

То есть и у нас был такой период, когда мы находились где-то в самом нижнем эшелоне. Инди-группа, которая еле сводила концы с концами. У нас ведь даже стаффа не было. [? 俺らだって下積み時代あるんだから。インディーズで必死だったよ。スタッフがいたわけじゃないからさ。]

Тем не менее, чтобы достичь своего назначенного минимума – «три лайва в месяц» – мы старались на пределе возможностей: находили залы, приглашали зрителей.

И о нас написали в музыкальном журнале DOLL.

В то время журнал DOLL обладал значительным влиянием в своей сфере. Мы появились в их рубрике NEW FACE.

Нас представил HARUHIKO ASH, лидер панк-группы THE ZOLGE. У нас было совместное выступление в лайвхаусе Garcia в Маэбаши, мы ему тогда понравились. И вот он нас представил. [Из текста непонятно, как он их представил: «журналу» или «в журнале».]

Мы были, конечно, очень рады. Но и после этого количество зрителей не сильно увеличилось. Аудитория? У нас ее просто не было, то есть вообще.

Если посмотреть на тогдашние фотографии из Shinjuku JAM, то на них хорошо виден пол. Народу никого, поэтому ставили стулья, и зрители на них сидели. Оттого мы и выступали с двумя другими группами.

Сходили ли мы из-за этого с ума… Да, конечно. «Кошмар!» «Мы совсем непопулярные!»

То есть в Токио был абсолютный ноль, а вот когда мы выступали в Гунме – туда приходили. Когда ездили в Гунму, чтобы сыграть лайв и уехать обратно, то выступали в Гунма Кайдо, Takasaki Rattan, Takasaki BIBI – и прийти могло человек сто.

А вот в Токио – по нулям.

«Да-а, как же быть-то…» Призадумались не на шутку.




В то время мы часто собирались всей группой, решали, что делать дальше. Пойти куда-нибудь выпить мы хотели, но не могли, потому что не было денег.

Поэтому часто собирались у Аччана, в Ками-Итабаши.

Аччан какое-то время работал в наших родных краях, в фирме по производству автозапчастей, но потом ушел оттуда и тоже переехал в Токио. В Ками-Итабаши он снимал жилье на пару с приятелем. Там было попросторнее, чем в нашей с Ютой квартире, и собираться было легко. Хотя перед приятелем, конечно, было неловко.

Так что по выходным мы ходили к нему на обсуждения с ночевкой. Каждый приносил что-нибудь поесть. И вот говорили о всяком.

На этих встречах приняли несколько решений.

Например, возникла идея, чтобы во время наших выступлений на заднике сцены был натянут баннер с названием нашей группы, который визуально запомнится зрителям. Так и решили.

У нас был приятель из любительской группы, который подрабатывал в магазине, где изготавливались подобные вещи. И там сделали баннер – недорого, за несколько сотен иен. Мы сказали – «нам нужно, чтобы там было написано «BUCK-TICK», как полагается». Дизайн? Какой там дизайн. «Сделайте, пожалуйста, чтобы было клёво», типа того.

Еще мы обсудили расстановку на сцене. До тех пор в центре был Аччан, слева от него [? その左 – если откуда смотреть?] – Юта, а Имаи и Хиде – справа впереди, все вперемешку, и мы решили, что надо это изменить.

Хиде – в правую часть сцены, а Имаи – в левую. Юта отходит на шаг назад и становится ближе к центру. Схема, похожая на ту, которая есть сейчас – она появилась как раз тогда.

Вот так и шел ежедневный путь проб и ошибок. А плоды что-то все никак не появлялись.

Но мы продолжали выступать – и однажды, после лайва в Шибуя Янеура, к нам обратился Саваки-сан.

Саваки Касуми.

Он сначала играл в патриотической панк-группе Hi No Miya, а потом основал собственный лейбл Taiyo Records. На этом лейбле, помимо наших, также выходили в свет пластинки SOFT BALLET и THE STREET BEATS.

По-моему, тот лайв был 8-го июня. Мы, кстати, понятия не имели, что на него придет такой человек. После окончания пошли в гримерку, стали переодеваться.

Гримерка у них тогда располагалась в очень странном месте возле лестницы, и так сложилось, что зайти туда мог кто угодно.

Вообще Саваки-сан пришел посмотреть на другую группу, но ему больше понравились мы. И он предложил: «Не хотите выпустить у меня пластинку?»

Про себя я подумал, что нам очень повезло. Причем мы как раз незадолго до этого записались в студии.

Сделать это предложил я. Во-первых, даже если играешь лайвы, все равно лучше иметь свой материал в записи. Во-вторых, мне хотелось, чтобы мы все начали получать опыт студийной работы.

До этого никто и думать не думал о том, чтобы пойти в студию и записать наш материал.

У нас не было денег на такие вещи, и было непонятно, как это вообще можно осуществить. В отличие от теперешних времен, тогда в городе было не так уж много возможностей где-то записаться. [?? 今と違って、街中にレコーディングできる環境がそうそうあるわけじゃなかったしね。]

Мы надеялись, что если будем изо всех сил играть лайвы и увеличим число зрителей, то тогда, возможно, откроется какой-то путь. Ни о чем другом и не помышляли.

103a

Тогдашний лайв в "Шибуя Янеура".


Но я подумал, что раз у нас уже есть несколько оригинальных песен, то стоило бы их записать. А потом можно будет выпустить в любом формате – хоть на кассетах, хоть на гибких дисках – и продавать как мерч.

У меня уже была возможность использовать эту студию, когда мы с S.P участвовали в Yamaha Popcon'е ((прим. ред.: Yamaha Popular Song Contest)). Студия называлась Yamaha Hiyoshi Center Studio. В то время было правило: исполнители, которые прошли в финал, должны были записать в ней свои конкурсные песни.

Положившись на визитную карточку, оставшуюся с тех пор, я позвонил в «Ямаху». И от тогдашнего ответственного лица получил ответ: да, в Hiyoshi – можно. Да еще и недорого.

Каждый вложил свою долю нужной суммы – и мы записали четыре песни. За один день.

«TO-SEARCH», «PLASTIC SYNDROME II», «ONE NIGHT BALLET» и… А, и «SECRET REACTION».

Это была наша первая запись, и все чуть ли не прыгали от радости. Если посмотреть тогдашние видео, то можно увидеть, какие там все трогательные и невинные. Аччан, Имаи и Хиде, к примеру, записывают хор – и улыбаются во весь рот.

Кстати, звучание получилось очень четким, ведь так? По-моему, вышло очень свежо. Прямо «оо!»

Запись, конечно же, представляла из себя студийный лайв. На раз-два начинали играть – и записывали в один прием. Вокал, хор и гитарные соло вставили отдельно, но все остальное – буквально одним выстрелом.

В общем, кааак поднажали – и записали четыре песни зараз.

И сделали мы это как раз незадолго до того, как познакомились с Саваки-саном.

Я подумал – для нас это сейчас просто то, что надо. Можно не заниматься изготовлением пластинок самим и отлично сэкономить. Да и для него все выходило на редкость удачно: группа, которую он собрался выпустить на пластинке, буквально только что записалась в студии. Мастеринг уже сделан, платить нужно только за штамповку пластинок, а на запись тратиться не надо.

Музыка, которую играл Саваки-сан, создавала вокруг него пугающий имидж, но на самом деле стоило лишь с ним поговорить – и оказывалось, что на самом деле это очень мягкий и обходительный человек.

В тот день мы обменялись координатами, он дал нам свою визитку. И в один из следующих дней мы встретились с ним в кафе «Джюраку» у восточного выхода со станции Шинджюку. В здании рядом с теперешней Alt'ой, на втором этаже.

У всех была учеба, поэтому пошли мы с Ютой. В ходе встречи Саваки-сан неожиданно спросил, какие у всех участников даты рождения. Мы ему сказали, какие – и он, страшно воодушевившись, воскликнул: «Слушайте, да вы же родились при классном расположении звезд! Это класс! Это значит, что вас абсолютно точно ждет успех!» У нас с Ютой так челюсти и отвисли. Думаем – да, ну он дает, оказывается…

Но относительно контракта все было совершенно серьезно, поэтому мы впятером поговорили и пришли к решению, что надо попросить этого человека [взять нас под крыло].

Так вышел наш первый сингл, «TO-SEARCH».

Это было в октябре 1986 года. BUCK-TICK совершили инди-дебют на Taiyo Records.



А за месяц до выпуска нашей дебютной пластинки состоялось мероприятие под названием «Тайо-мацури», на котором собрались группы, имеющие отношение к Taiyo Records. И мы тогда впервые выступили в Shinjuku Loft.

Конечно, было очень радостно. Ступить на сцену Loft'а – это была [моя главная] цель со времен переезда в Токио.

Правда, до этого мы уже играли в одном Loft'е: был в Торицу Касэи лайвхаус под названием Superloft. Изначально это был стоящий среди полей металлоплавильный завод, и там внизу сделали что-то вроде зала с голым полом [??? 下が土間みたいになってんの]. По-моему, там из-за нашего названия ошибочно подумали, что мы играем hardcore. Выступали мы в один вечер с группами, которые играли как раз подобную музыку – и к нам на сцену прилетела дымовая свеча.

////На этом бывшем заводе гореть было нечему, но на дымовые свечи он был явно не рассчитан./// [??? Нет, здесь как-то по-другому. 確かに工場跡だから燃えるものはないけど、発煙筒はないよ。Или «на бывшем заводе не могло быть ничего воспламеняющегося, откуда там взялись дымовые свечи?» ??? Кто-нибудь может объяснить мне эту фразу?]
В общем, лайвы в то время проводили с риском для жизни.

И вот, наконец – Loft.

Сам я уже ходил в Loft на BOOWY. Это зал, давно снискавший всеобщее уважение, на его сцене выступали все. Если после переезда в Токио я и хотел где-то сыграть, то именно там.

Это была просто-напросто очень большая радость, и энтузиазма сразу сильно прибавилось.

А месяц спустя вышел «TO-SEARCH».

И это тоже была большая радость. Казалось бы, обычный 7-дюймовый аналоговый диск – но это была первая пластинка, на которой стояло название «BUCK-TICK». То есть ощущение было такое, что вот и мы теперь стали группой не хуже других.

Но сидеть и наслаждаться радостью было некогда: требовалось сразу погружаться в бизнес-активность.

Нам вручили эти пластинки и сказали: «Вот товар, развозите». И мы стали с ними бегать по музыкальным магазинам.

Например, в Сангенджая был такой Fujiyama Records. А в Шинджюку – Ad Hoc. То есть те магазины, которые в то время занимались продажей инди-пластинок. Мы все, разделившись, ходили и напрямую предлагали наш сингл.

То есть раз мы были инди-группой, то и реализация лежала на нас. В самом начале удалось продать экземпляров десять-двадцать. В магазинах нам говорили: «Если продадим, то закажем у вас еще», и мы склоняли голову и говорили: «Ёрошику онэгаи шимас!»

Мы сами развозили, сами предлагали и сами принимали дополнительные заказы на свои собственные пластинки – и это, конечно, влияло на тот факт, что нам удавалось их продать.

Кроме того, мы еще «развлекали клиента» – во всяком случае, что-то вроде этого. Тогдашний директор Fujiyama Records любить играть в бейсбол на траве. И если не хватало людей до нужного количества, то звали нас с Ютой. И мы как участники команды Fujiyama участвовали в бейсбольных соревнованиях.

Хоть каким-то следствием всех этих усилий, возможно, стало то, что «TO-SEARCH» смог попасть в инди-чарт на шестое-седьмое место. То есть удалось положить в копилку какой-никакой результат.

108a

1986 год, постановочное фото.


Но главное – благодаря выходу пластинки у нас изменилась ситуация с лайвами.

Лайв в честь выхода «TO-SEARCH» мы сыграли в Shinjuku Loft'е. В то время реальное число людей, которые на нас ходили, не превышало ста человек – поэтому, конечно, мы выступали не одни. Но все равно: выступать в Loft'е главным номером – это было круто. И люди смотрели на нас уже по-другому.

На следующий год в Shinjuku Jam прошли два вечера подряд в рамках event'а BEAT FOR BEAT FOR BEAT – и на этом мы с ним закончили. А центр нашей концертной активности переместился в Shinjuku Loft и Shibuya La Mama.

Мы всей группой воодушевились и подумали: ну что, теперь надо делать альбом.

Это был «HURRY UP MODE».

Приступили к записи сразу, как начался 1987 год. Тяжело пришлось.

Недели две катались в студию Hiyoshi. Начинали около полудня – и до ночи. Когда заканчивали – надо было всех развозить обратно на машине, а утром опять за всеми заезжать.

Всего 12 песен. Причем Аччану приходилось и вокал записывать, и за рулем сидеть. [ 二週間近く、日吉のスタジオまでずっと通いでレコーディングしたんだ。昼頃から始めて、夜遅くまで作業して、終わったら車でみんなを送って、また午前中に迎えに回るっていう。 全部12曲で。あっちゃんはヴォーカルだけじゃなく、運転も頑張ってたね。Всё так? То есть получается, что Сакураи занимался развозом? Кстати, на bucktickzone.com написано, что в тот период они все жили у него – но по 回る выходит, что это не так.]

В этот раз мы уделяли очень большое внимание всем деталям. Финальный trackdown занял ровно целый день: самый последний.

Когда мы делали предыдущую запись, нам было не до деталей. Шла борьба со временем, и забота была только одна: обязательно успеть записать все четыре песни за один день.

А на «HURRY UP MODE» все уже высказывали кое-какие пожелания: хочу, чтобы звучание было таким-то, хочу, чтобы гитара слышалась так-то.

Но идеи-то вырисовывались, а вот способы их осуществления приходилось искать на ощупь. Поэтому все занимало очень много времени. Закончили в самый последний день, утром. Все уже были на последнем издыхании.

И вот альбом «HURRY UP MODE» готов.

Снова мы все стали бегать по музыкальным магазинам и, кланяясь, предлагать свою пластинку. Тут и наши друзья-земляки стали помогать… Да, нам ведь очень помог Азами, он и сейчас работает в стаффе. Причем оплату он получил натурой: в пластинках. Саваки-сан дал их ему штук десять-двадцать и сказал: «Вот тебе гонорар». Если бы они до сих пор у него были, то сейчас он бы действительно мог сорвать куш. [? 逆に今も持ってたらプレミアついてるだろうね。]

Поэтому такие продажи через магазины выходили неплохими. Но просто сделать релиз – это скучно, и поэтому Саваки-сан предложил небывалую задумку.

Конкретно – «Bakuchiku Genshou» [«Феномен Бак-Тик»].

Я сперва не понял: почему такое название?
У Саваки-сана изначально были другие планы на зал Тоёшима Кокайдо, но он их в спешном порядке поменял и решил устроить там концерт BUCK-TICK. Итак, в день релиза альбома «HURRY UP MODE» должно было состояться наше первое выступление в концертном зале [с сидячими местами].

Замысел был, конечно, из ряда вон. Какая там вместимость в Тоёшима Кокайдо – восемьсот человек? А мы на свои лайвы и сто человек собирали с натяжкой. С какой стороны ни посмотри – это казалось неосуществимым.

Поэтому Саваки-сан придумал сделать стикеры с белой надписью по черному фону:

«Феномен BUCK-TICK, 1-е апреля, Тоёшима Кокайдо».

Ничего, кроме этого, написано не было. И вот началась операция по расклейке этих стикеров в Шинджюку, в Шибуе – в общем, по всему центру Токио.

И затея удалась.

111a

26-е сентября 1987 года, празднование лайва в Аките. [Постеры с a-ha преследовали их постоянно x-D]


Идея использовать стикеры вместо флаеров – это был настоящий прорыв. Эти стикеры в больших количествах расклеивали там, где бывало много молодежи. Про это заговорили, и информация стала распространяться все шире.

Нам тогда опять помогли друзья из Гунмы. Разделились – и как пошли обклеивать центр Токио. Зрелище было потрясающее. Они ходили по городу и клеили эти стикеры буквально везде: на пешеходных мостах и на заграждениях, на стенах в метро и на столбах.

Причем если сейчас подумать – это ведь было незаконно. Наш стафф занимался расклейкой по ночам, и если появлялись служащие и начинали задавать вопросы – приходилось убегать, так мне рассказывали.

В решающий день было беспокойство о том, как все пройдет. Предварительно удалось продать около четырехсот билетов. Но в итоге собралось восемьсот человек или около того: в день концерта купили еще четыреста билетов. Зал оказался полным. Я этого никак не ожидал.

Разумеется, Саваки-сан разослал приглашения в рекорд-компании – и оттуда было много ответственных лиц, которые пришли на нас посмотреть. Конечно же, было удивительно, что никому не известная рок-группа смогла собрать народ в [сидячем] зале.

В общем, Саваки-сан сделал ставку – и она оправдалась. Когда мы обмывали лайв, к нам подошел человек из мейджор-компании и сказал буквально следующее:

«У меня есть желание вас продавать в качестве visual artist'ов».

Это был человек из Victor Invitation.

Был и еще один мейджор, который сделал нам предложение – но там существовала такая культура записи, когда [вместо] дебютирующей группы играют студийные музыканты.

И беседа с представителем данного мейджора не развеяла нашего беспокойства по этому поводу.

А Такагаки-сан – директор из Victor, с которым мы разговаривали – оказался человеком широкой души. «Предоставьте это мне!» – вот такого типа. У меня он вызвал положительные чувства, и я сказал, что лично меня все вполне устраивает. [??? ИЛИ «у него возникла к нам симпатия» и т. д.? Там одним абзацем идет следующее: でもビクターは、話したディレクター高垣さんが豪快な人でね。俺に任せろ!みたいなノリだったわけ。シンパシーを感じて、こっちなら大丈夫じゃないか、って。 ]

И вот – контракт. Мейджор-дебют, официально.

«Я стал профессионалом», – думал я. Меня, уже решившего все бросить и вернуться к нормальной работе, насильно притащил сюда Юта – и я выразил ему свою благодарность. Потому что если бы не это, то меня бы здесь просто не было.

_________________________________
whiteredfractal: (Default)
NB: DO NOT retranslate/repost/otherwise use ANY part of this on facebook, tumblr, blogspot, etc., and DO NOT steal the scans.

_________________________

1.

ГУНМА





Родился я 19-го августа 1962 года.

Настоящее имя – Хигучи Такаши [隆]. Но вы, наверно, об этом знаете.

Откуда взялось имя… По-моему, отец выбрал. В народе означает – «чтобы в жизни было процветание [隆盛]».

Отца зовут Йошицугу [儀次]. Мать – Йошико [良子].

Отец сначала учился в Йокарэне. Знаете, что это? Вроде школы армейской подготовки. [На самом деле – школа подготовки пилотов-камикадзе.] Он пошел туда добровольцем, его приняли – но, когда война кончилась, ему пришлось вернуться в родные места, и он там устроился работать кем-то вроде подмастерья у электрика.

Компания называлась «A.-электричество». Она вроде и сейчас существует.

Кстати, был интересный случай. Проводили фотосессию для бонусного материала к PICTURE PRODUCT, снимали в одном из наших местных синтоистских храмов. У меня за спиной оказалась ограда храма, на которой было выбито название фирмы, пожертвовавшей храму средства – и так случайно совпало, что фирма была та, где работал мой отец [компания Akuzawa Denki – действительно, существует и поныне].

Неожиданно было.

Но в 30 лет он покинул эту фирму и основал свою собственную.

Компания называлась «N.-электроснабжение». Они занимались в основном тем, что прокладывали электрокоммуникации, делали проводку в строящихся домах. Это было примерно тогда же, когда он женился на нашей маме.

Дела у фирмы в период подъема шли очень даже неплохо. Я и сейчас помню, что газета «Джёомо» помещала отца в список самых богатых людей Гунмы.

Ну, а мы как бы такие барские детки.

У нас даже домработница была. Вернее, «помощница по хозяйству»: о-тэцудаи-сан. Мне кажется, вокруг больше ни в одном доме такого не было.

Состав семьи был следующий: родители, аники старше меня на пять лет и онэ-чан, старше на десять лет. И еще бабушка. Потом родился Юта, и в семье стало семь человек. Но вообще в нашем семейном дереве масса ответвлений.

Начать с того, что отец был женат четыре раза.

Мы с Ютой – дети от второй жены. А онэ-чан и аники – от первой. На самом деле у меня есть еще один старший брат, другой, но он остался с первой женой отца.

Так что онэ-чан и аники поначалу жили хоть и тоже в Такасаки, но в другом месте: у дедушки с бабушкой. И отец наш, он тоже – был то там, то здесь.

Об этом вы, наверно, не знали. Но примерно тогда, когда родился Юта, мы все стали жить вместе.

Короче, чтобы было понятно – отец в какой-то момент забрал двоих детей от предыдущей жены.

Он, похоже, имел огромный успех у женщин. Да еще лицо такое, иностранщиной отдает. [букв. batakusai – «воняющее сливочным маслом» :-0 :-0].

Так как отец возглавлял процветающую фирму, он был очень занят работой. Я практически не помню, чтобы он когда-то со мной играл.

Но осталось воспоминание о том, как он брал меня с собой в коллективный выезд для сотрудников фирмы. Я хоть и говорю «выезд», но на самом деле это все было в Гунме. Мы ездили в храм Морин-дзи, известный по сказке «Счастливый чайник» [1, 2] – он там у нас буквально по соседству. С той поездки и фотографии остались.

Когда я был маленьким, в штате компании «N.-электроснабжение» было около 30 человек. Так что фирма была достаточно крупная и солидная.

А мама хоть и была замужем за отцом, но после того, как он основал фирму, пошла к нему туда работать, вести бухгалтерию.

Но это все, опять же, менялось. Мать с отцом дважды женились и дважды разводились.

Сначала была женщина, которая родила аники и онэ-чан. Она была первой женой отца.

Второй раз он женился на нашей с Ютой маме. Мама один раз уходила от него, а потом вернулась, и они поженились снова. Но дела опять не пошли на лад, и последовал второй развод. И затем отец снова женился, уже на другой женщине. То есть всего он женился четыре раза, из них второй и третий раз – на нашей маме.

Сложно, да?


035b

Уже просматривается нынешний облик. Ани в пятилетнем возрасте.





Я родился в Такасаки.

Жил сначала рядом с центральными коммерческими кварталами, в месте, которое называется Токива-тё.

Токива-тё – это самый центр Такасаки. Надо от вокзала спуститься по склону, и там рядом проходит Национальная трасса №17. Это большая магистраль, соединяющая Токио с Ниигатой. На ней дикое количество машин. И рядом же протекает речка под названием Карасугава. Раньше она часто выходила из берегов, вода доходила до прихожей, и вся обувь у нас пускалась вплавь.

Кстати, этот наш дом был довольно странный: там прямо во двор воткнули светофор. То есть он, светофор, торчал посреди нашего двора.

Даже не знаю, почему так сделали. Наверное, из-за трассы номер семнадцать не могли поставить его снаружи.

Поэтому всякие грузовики стояли и ждали зеленого сигнала прямо у нас перед носом. И из-за этого двор был весь наполнен выхлопами. Наверно, в такое даже трудно поверить, но у нас с Ютой постоянно шла носом кровь – скорее всего, из-за плохого загазованного воздуха.

Дом был одноэтажный, и до рождения Юты мы там жили втроем: отец, мама и я.

Но для того, чтобы мы могли жить все вместе, отец в срочном порядке поставил во дворе модульный домик, и там стали жить онэ-чан и аники. И я тоже часто присоединялся, ходил к ним туда играть.

Они поселились у нас в то время, когда я ходил в детский сад.

Но встретились мы уже не впервые. Я несколько раз их видел, когда бывал у дедушки. Да. Поэтому казалось скорее, что это дети каких-то родственников.

И вдруг папа их привозит и говорит: «Это твои онэ-чан и аники», и я такой – «о, так у меня есть брат и сестра?»

Когда они приехали, то… по-моему, я по большому счету был рад. Совсем не было никакого протеста. Наверно, у меня просто такой характер: я абсолютно спокойно все воспринял.

«Что еще за аники и онэ-чан? Откуда они вообще взялись?!» – нет, нет, так я не думал. Но я же был еще совсем маленький, дошкольник.

Скорее думал – «о-о, оказывается, у меня есть брат с сестрой, будем теперь жить все вместе, вот здорово».

И как раз в то время родился Юта – еще и поэтому как-то радостно и волнующе было.

Так что вот: нас вдруг стала толпа детей, целых четверо. И я, который всегда был единственным ребенком, внезапно очутился в семье из семи человек, где стало шумно и оживленно.

039b

С мамой и недавно родившимся Ютой.




Я радовался, когда Юта родился. Он ведь был такой кавайный, щечки кругленькие, загляденье.

Но его все звали не «Юта», а «Ютан». А сам он, видимо, стеснялся такого имени, так как стал называть себя «Юта». Но наша старшая сестра до сих пор зовет его «Ютан».

Помню, Юте было года два. У нас во дворе стояло большое пластмассовое ведро для мусора, и мама выбросила туда заплесневевший мелонпан. Юта это увидел, достал мелонпан из ведра и съел. Мама подняла панику: и в рот ему залезала, чтобы рвоту вызвать, и сейроган давала – а он смотрит на нее озадаченно. Очень хорошо помню.

Так как он был младшим ребенком, то все, конечно, его любили и баловали.

В нашей крошечной дворовой пристройке был письменный стол, и это стало таким местом, где делали уроки, играли – в общем, где собирались дети.

Проигрыватель постоянно играл музыку, но я не помню, чтобы особо ее слушал. Музыку обожали онэ-чан и аники – они оба.

Я был младше, поэтому меня часто посылали за колой. На перекрестке был магазинчик сладостей, и мне часто поручали: «Ну-ка, сбегай».

Но я был совершенно не против. Я очень любил аники.

Отношения между нами, детьми, были совсем неплохими. Да и в целом в семье.

Но отца практически не бывало дома. Он был главой фирмы, по вечерам ходил на какие-то ужины с партнерами. Да и вообще много еще чего делал.

Отец был человеком эгоистичным, и нас всех это сильно затрагивало. Наверно, в такой черте была и какая-то его притягательная сила, но, очевидно, временами это становилось невозможно выносить.

Думаю, маме приходилось очень тяжело.

И хоть мы все так хорошо ладили, через некоторое время она ушла из дома: видимо, не смогла больше терпеть.

Она не делала различий между детьми, ко всем относилась одинаково, но если подумать – ей ведь наверняка приходилось очень трудно. А отца при этом никогда нет дома – он где-то там развлекается.

При этом она была очень стойкой. Никогда при мне не показывала и малой доли своих [отрицательных] эмоций. Вот такая у нас была мама, и я ее очень любил.

Но, когда я учился во втором классе начальной школы, родители впервые развелись.

Мама покинула наш дом в Гунме и уехала в Сидзуоку.

У нее там не было ни родительского дома, ничего – но она почему-то решила поехать именно туда.

Удивительно, да?

Мама у нас странный человек. Ничуть не уступает в этом отцу.

Сама она родом из Ямагаты, поэтому нас, детей, на летние каникулы всегда отвозила туда.

Но из Ямагаты каким-то образом приехала в Такасаки, устроилась на работу, случайно познакомилась с нашим отцом и вышла за него. А потом вот развелась и уехала в Сидзуоку. Да вдобавок еще и кончилось тем, что она в этой Сидзуоке стала заправлять клубом и суши-баром.

Ну разве не круто? В краях, где у нее не было вообще никаких знакомых, всего за каких-то два года стать владелицей клуба и суши-бара.

Сама мама рассказывала, что поначалу работала в месте типа клуба – и постепенно стала там кем-то вроде старшей сестрицы, которая всем заведует, и остальные девушки ее обожали. Но через некоторое время она оттуда ушла и открыла свое собственное заведение неподалеку – переманив к себе одну за другой всех девушек с предыдущей работы.

Так как девушек переманили, предыдущее заведение разорилось, и его владелец в конце концов сказал маме: «Все-таки крутая ты баба, хоть и такое кошмарное дело со мной сотворила».

Дальше – больше: клуб приносил хороший доход, а у одного из клиентов клуба было убыточное суши-заведение, и мама его перекупила.

Причем установился даже такой порядок, что гости приходили к ней в клуб развлекаться, а после этого шли в ее же суши-бар.

Иначе говоря, и у отца, и у мамы были какие-то свои способности к бизнесу, необходимая для этого энергия. Круто, конечно. У обоих – талант к зарабатыванию денег.

Но детям, разумеется, пришлось нелегко. Ведь мать же ушла.

Домом стала заниматься помощница, так что с этим все было в порядке. Еще была бабушка, да и онэ-чан уже выросла.

Грустно ли мне было без мамы – да, конечно, грустно, но… я думаю, Юта грустил больше. Ему было четыре года: как раз тот возраст, когда хочется, чтобы мама баловала, ведь так?

Из того времени остались фотографии: коллектив отцовской фирмы на выезде.

Это был год Всемирной выставки в Осаке, и Юту взяли с собой. Мне надо было в школу, так что я остался дома.

И когда я посмотрел фотографии из этой поездки, то оказалось, что Юта на них везде плачет. Его специально взяли с собой, показать выставку – а он только и делал, что плакал. С ним поехала наша помощница по дому, и вот он ее там держал за руку – помощницу.

А я… Ну как сказать.

Даже не знаю. В детстве как-то сверху за всем наблюдаешь, на расстоянии.

И хоть обстановка в доме была сложная, я жил как обычно. Ведь когда происходят такие события, то ребенку ничего не остается, как только к ним подладиться.

Вот только когда ходил в гости в другие дома, то мог подумать: «О, а вот у всех обычно есть и папа, и мама». Но грустил я не настолько уж сильно.

Когда мать ушла, отец нам прямо сказал: «Мы с мамой развелись».

Но мои тогдашние эмоции – это вроде: «А что такое «развелись»»?

Вот как-то так.


042a

С Ютой в Ямагате, на родине матери






После первого развода родителей мы с Ютой один раз съездили навестить маму. Онэ-чан отвезла нас в Сидзуоку. Мы отправились из Такасаки на поезде.

Никаких синкансэнов еще не было, так что поезда были обычные. Вот и тряслись там втроем, старательно преодолевали этот неблизкий путь. Для ребенка это было огромным приключением.

Потом встретились с мамой….. Мама, конечно, была очень рада.

Ездили посмотреть на море. В Такасаки-то его нет. Гунма – префектура без моря.

Так что вот. То, как мы все вместе ездили на море, очень хорошо мне запомнилось.

Ну, а по истечении двух лет отец с матерью снова сошлись, и мать вернулась в Гунму. Сказала – «это потому что вы у меня там остались, жаль мне вас». Когда она вернулась, я, конечно, очень обрадовался.

Клуб и суши-бар она, кажется, продала. В Сидзуоке мама провела всего лишь года два – но, по ее словам, сумела скопить десять миллионов иен, что очень круто. Ведь это было в 40-е годы Шёва. А сколько же получится, если эти деньги пересчитать по нынешней мерке?

Когда мама вернулась, не то чтобы все началось с чистого листа, но мы все-таки переехали в новый дом.

Это произошло, когда я учился в четвертом классе начальной школы. Отец построил двухэтажный отдельный дом, и мы туда въехали.

Переехали мы в место под названием Ооруи, потому что отец там родился. И там же жил дедушка. Это всего в трех-четырех километрах от городских районов Такасаки – но в то время было полнейшее ощущение, что ты оказался в деревне.

Там даже говор был другой – опять же, несмотря на малое расстояние. Выражались чуть грубовато. И из-за этого тоже казалось – «даа, ну и деревня».

Мне тогда было десять….. То есть примерно 45 лет назад, видимо? Там в то время еще оставались дома с крышами из мисканта. Честное слово. А я туда приезжал из школы в Такасаки, и в Ооруи про меня говорили: «Городской мальчик!»

В Ооруи изначально был дом, построенный дедушкой.

Сначала бабушка, аники и онэ-чан жили в том доме. Но дедушка умер, и они переселились в Такасаки, к папе.

А теперь, раз мама вернулась, решили все вместе вернуться в Ооруи. И построили новый дом возле дедушкиного.

Нет, когда так объясняешь, получается совершенно непонятно.




Дом в Ооруи был просто огромным.

120 цубо. [=400 кв.м.]

Деревянный, как было принято в те времена, но зато двухэтажный.

На втором этаже была просторная комната в западном стиле на 16 татами [=26,5 кв.м.], и она, как и наша пристройка в Такасаки, стала местом сбора детей. Там был стол, чтобы делать уроки, и музыкальный центр. Онэ-чан рано вышла замуж и покинула дом – а мы с аники, по моим ощущениям, все время проводили в той комнате.

Примерно тогда отца и поместили в список самых богатых людей. Для него это был самый успешный период.

Взять, например, машины: каждый раз, как выпускали новую модель, он покупал ее себе взамен старой. Ездил он всегда на Crown.

В то время Crown считалась автомобилем высшего класса. Помню, один раз отец сделал было попытку пересесть на Nissan Cedric, но сказал: «Нет, какая-то она не такая… Все-таки Crown лучше».

Но я, несмотря на все это, совершенно не думал – «до чего бы мне хотелось стать как отец, пойти по его стопам и заниматься электричеством».

В сочинении для выпускного альбома в начальной школе я и вовсе написал: «Хочу стать профессиональным гольфистом».

Тогда по воскресным дням показывали передачу Джамбо Озаки про гольф. Мой отец побеждал во многих турнирах по гольфу, и мама тоже играла в гольф.

Была еще манга, «Pro Golfer Saru» [«Обезьяна-гольфист»] – наверно, еще и поэтому я так увлекся.

Я часто брал мамину клюшку-драйвер и шел на рисовое поле, чтобы побить по мячу. Клюшка у мамы была короткая, женская, но я был в младших классах, и мне она приходилась в самый раз.

На поле после уборки риса остаются обрезки колосьев тут и там, я из них делал ти, ставил мяч – и бац по нему.

Вообще странно, конечно. Мало где найдешь таких младшеклассников.

Если бы продолжил дальше в том же духе – глядишь, как раз сейчас и стал бы… профессиональным гольфистом.





Сейчас мне ясно, что вся моя музыкальная составляющая – это влияние онэ-чан и аники.

Они оба любили музыку и слушали много всего.

Отец изначально тоже был любителем музыки. У него был проигрыватель, куда с грохотом вставлялись кассеты громадных размеров – это называлось 8 Track. И он на нем слушал латино-музыку.

Аи Джёджи, Перес Прадо. Не знаете такого? У него, например, была песня «Mambo No. 5».

Ну, а у мамы был свой вкус: она любила Кошиджи Фубуки [1, 2] и Мисору Хибари. Она могла даже поехать в театр Шинджюку Кома на концерт, настолько ей нравилось.

Что слушала сестра… Она ведь на 10 лет меня старше, и ей нравилось то, что было тогда самым модным. GS, например. [= "group sounds": 1, 2, 3.] Особенно она любила The Tigers и Tempters. Но в Tigers ей больше нравился не Джули, а Кахаши Кацуми. Предпочтения у нее были тонкие. Какие-то прямо айдолы-айдолы ей не нравились.

Аники ходил в христианскую школу «Нииджима Гакуэн». Это та же школа, куда ходил Хотэи (Томоясу)-сан. Она объединяла и средние, и старшие классы, и еще там носили обычную одежду, а не форму, из-за чего все выглядели очень по-взрослому.

В те годы в других средних школах Такасаки стриглись под ноль – а эта школа была частной, там можно было и длинные волосы отрастить без проблем. Потому и в музыкальном отношении там все было так продвинуто.

Аники больше всего любил CCR [Creedence Clearwater Revival] и Grand Funk Railroad. У него были все их пластинки.

Он часто слушал такую музыку в нашей пристройке во дворе. Да, еще в те времена, когда мы жили в Такасаки, в городе.

В комнате стоял проигрыватель старого образца, сделанный под мебель. И он слушал на нем пластинки. А еще по радио в воскресенье передавали лучшую десятку западных хитов. Так что и я заодно услышал много таких хит-парадов западных песен, хотя был еще только в младших классах.

Все-таки музыку начинаешь любить, когда постоянно ее слышишь. Не то чтобы это называлось «промывка мозгов», конечно. Но вот была песня – по-моему, «Black Magic Woman» Карлоса Сантаны. Разумеется, такому маленькому ребенку она при первом прослушивании должна показаться неприятной.

Но когда слышишь ее каждый день, то думаешь: «Наверно, это тоже такая латино-музыка» – и принимаешь. «А мне нравится! Карлос Сантана-сан – крутой!» Да, очень необычно меняются мысли.

Поэтому я и сам рано начал покупать пластинки.

Во втором классе, по-моему. Думаю, в этом повлияли онэ-чан и аники.

Я купил «Let It Be» Битлз.

Заказал и купил.

Где же это было… Есть такая объездная дорога, соединяющая Такасаки и Маэбаши, называется Такасаки-байпас, и возле нее был громадный магазин пластинок – «Сакаи Рекордс». Но он вроде появился позже… Наверно, это все-таки был магазин пластинок в центре Такасаки.

Да, «Let It Be» у меня вызывает очень ностальгические воспоминания.

Так как я забронировал эту пластинку заранее, то мне, помню, даже достался постер в нагрузку.

Такое ощущение, что наша комната из сборной пристройки, стоявшей во дворе, в нетронутом виде перенеслась на второй этаж нового дома в Ооруи.

Сбоку стояла двухэтажная кровать. На ней спали мы с аники. Еще были пластинки и музыкальный центр.

Когда мы переехали, я учился в четвертом классе начальной школы, а аники уже пошел в старшие классы. Онэ-чан через некоторое время вышла замуж и переселилась в другой дом.

В то время аники начал играть на барабанах – и притащил в нашу комнату ударную установку.

Но он скорее помогал разным группам, чем пытался собрать свою собственную. Ведь на барабанах мало кто умеет играть, да еще в Гунме.

Поэтому, как только он научился немного играть, со всех сторон пошли просьбы: «Не поможешь ли нашей группе?» «А нашей не поможешь?» И вот он каждый день грузил драм-сет в машину и куда-то отправлялся. Как такой резервист для экстренной помощи.

Раз было столько просьб, то в его мастерстве, по-видимому, никто не сомневался. Мне, младшекласснику, казалось, что он играет очень умело.

Но почему он не собирал свою собственную группу – это, конечно, загадка.

Драм-сет был установлен у самой стены[, параллельно ей]. Сейчас понятно, что таким образом звук «поворачивается» и делается приятным. И аники физически ощущал такие вещи. Я постоянно видел его спину, когда он сидел за барабанами.

051a

Тору, старший брат. До переезда, в старом доме в Токива-тё.


Среднюю ступень обучения аники закончил в «Нииджима Гакуэн», а дальше пошел в Техническую высшую школу Такасаки на полузаочное обучение.

Видимо, так задумал отец: ему хотелось, чтобы он пошел заниматься электричеством и унаследовал фирму. Только вот никто ее так и не унаследовал в итоге.

Что я слушал после переезда в Ооруи…..

….А-а, Carol же!

Аники тоже слушал Carol, поэтому я их полюбил. До этого я слушал исключительно западную музыку, и это была первая отечественная группа, которая мне понравилась.

«Funky Monkey Baby» я слушал как ненормальный, по несколько раз. Она коротенькая, всего две минуты десять секунд или около того, так что я снова и снова ставил ее с начала.

У Carol я послушал вообще все песни.

Ну и, конечно же, западные группы.

Лед Зеппелин. Сначала я благодаря брату услышал их «Эмигрантскую песню», и тот отпечаток, который они оставили, со временем становился все более глубоким. «Вот это круто, вот это настоящий рок». По-моему, я слушал скорее не альбомами, а синглами. Уходить в эту музыку с головой я начал позже.

Заодно с Zeppelin идут воспоминания о King Crimson. Обложка их первого альбома произвела нешуточное впечатление на детское сознание. «Уэ-э!» типа. В общем, это лицо меня напугало.

Но наряду с такой музыкой я по-прежнему продолжал слушать хит-парады, и мне еще очень нравилась «Rose Garden» Линн Андерсон.

Еще я любил слушать смешные песни, такие, как «Gekkou Kamen» группы The Mops.

Онэ-чан тоже оказала на меня влияние в плане музыки, но все же влияние аники было гораздо более значительным, просто огромным. Да, это так. Ведь он играл на барабанах. Как приволок драм-сет, опустив его на пол посреди нашей комнаты – так и стучал потом каждый день без передышки.

Я постоянно смотрел на то, как он сидит в углу и барабанит. Мне самому тоже хотелось попробовать, но я боялся прикасаться к барабанам. Ведь они же принадлежали аники.

Изредка, когда его не было дома, любопытство пересиливало, и я пробовал поиграть. Но, похоже, мне не удавалось положить палочки на место точно так же, как они лежали до этого. Аники приходит домой и спрашивает: «Трогал барабаны?» А я прикидываюсь дурачком: «Э? Ничего я не трогал».

Но когда я был в первом классе средней школы, он мне сказал: «Раз тебе так интересно, давай я тебя научу».

И аники показал мне, как надо барабанить. Мы с ним вдвоем держали палочки и вместе барабанили. Как «двое в одном хаори».

Хотел ли я до этого играть на инструментах, собрать группу… Если сейчас подумать – не могу сказать, что таких мыслей вовсе не было.

Потому, наверно, я и наблюдал с громадным интересом за тем, как аники упражняется в игре.

В то же время я смутно припоминаю, что думал так: барабанить мне нельзя, так как этим уже занимается брат. Даже не знаю, почему. Тогда, значит, гитара. …Но зажимать струны очень трудно, да еще и руки болят.

Просто в то время рядом со мной уже были группы. У родственников были близкие нам по возрасту дети, и они тоже играли в группах. Их старшая сестра собрала с подругами гёрлзбэнд, который играл каверы на The Runaways. Потом, когда в средней школе собралась моя первая группа, все участники учились играть у тех детей.

Так что когда я учился у аники стучать на барабанах, то, видимо, уже понимал, что группы – это хорошо.

Но вообще аники был очень тихий. Мы иногда могли пойти вместе за пластинками, но чтобы мы с ним играли-развлекались – такого я как-то не помню. Еще он не любил фотографироваться. Когда мы фотографировались всей семьей, он говорил «я лучше не буду» и убегал. Такой был человек.

Когда я поступил в среднюю школу, то хотел играть в бейсбол. Но мне ужасно не нравился учитель, который руководил бейсбольной секцией. Он был реально из тех, кто может отвесить ученику затрещину вообще ни за что.

Так что в первый и второй год я был в секции настольного тенниса. Но потом тот ненавистный мне учитель уволился, и я смог вздохнуть свободно и записаться наконец на бейсбол.

Благодаря настольному теннису у меня улучшилось динамическое зрение – и теперь, играя в бейсбол, я мог разглядеть вращение мяча в полете. Честное слово. Летом мы с нашим тогдашним первым питчером участвовали в играх, где на кон ставилось мороженое или что-то типа этого. Я часто был отбивающим. Наша бейсбольная секция была очень высокого уровня, и если бы я как следует постарался, то, возможно, это занятие увлекло бы меня целиком.

Конечно, у меня в комнате стояли барабаны аники, и я не мог бы сказать, что музыка меня не интересует. Но играть самому – таких мыслей еще не было.

Да…

…Да, конечно же, все дело было в этом. В смерти аники.

Брат умер, когда я учился в третьем классе средней школы. В мае.

Его смерть стала следствием аварии. Но умер он не сразу после нее: какое-то время все было нормально, он {поправлялся} дома. [しばらくは大丈夫で家で療養した] А скончался внезапно, спустя два года.

То есть авария произошла в первый год моей учебы в средней школе.

Его сбила машина у дома.

Все произошло вечером. Перед нашим домом в Ооруи проходила Национальная трасса №354. Аники возвращался из школы на мотоцикле. В тот момент раздался грохот, и кто-то закричал: «Авария!»

Это произошло прямо перед домом, поэтому все тут же выбежали. Увидели машину. Лобовое стекло – в хлам. Все, конечно, сразу: «Кого сбили?!» Рядом был пустырь, где на земле лежал аники.

Видимо, его здорово отбросило в сторону.

Поднялась паника. На аники не было шлема: в то время это не являлось обязательным. Тут же вызвали скорую. Скорая отвезла в больницу.

Но это же были семидесятые. Медицина еще не была такой точной, как сейчас.

Энцефалограмма нормальная, кости целы – и аники в тот же день вернулся домой. Все, включая родителей, приговаривали: слава богу, как хорошо, что обошлось без травм… И больше не думали об этом.

Но со временем аники стал все чаще жаловаться на головную боль. Раньше он никогда ни о чем подобном не говорил. Кажется, это было что-то типа мигрени. Голова у него болела беспрерывно. Он очень из-за этого мучился.

Провели повторное обследование. Но и на этот раз ничего не нашли. Сказали – отклонений от нормы нет.

Из-за головной боли аники даже не мог устроиться на работу. При том, что отлично все умел. [? Или «при том, что в школе учился отлично»? あんなに出来が良かったのに。] Один раз пошел в фирму, которая вроде занималась инженерными работами, но и там не смог пробыть долго. Периоды, когда он находился дома с плохим самочувствием, становились все длиннее. [Как и чуть ранее, используется странный глагол 診療した, который буквально переводится как «лечился», «поправлялся», «выздоравливал», но фактически обозначает лишь ситуацию «лежал и болел».]

А потом, когда я учился в третьем классе средней школы, он внезапно умер.

Однажды утром я проснулся – а его уже не было в живых. Ничто этого не предвещало. Скоропостижная смерть, в полном смысле. Бабушка пошла его будить – а он не дышит.


056a

Тору, старший брат. В доме в Ооруи, на энгаве.



Это не укладывалось у меня в голове.

Ведь с ним только вчера все было нормально. Еще вчера человек был – а сегодня его вдруг не стало.

Поэтому я не видел его лица после смерти. Я не мог отвернуть ткань, чтобы попрощаться с ним в последний раз. Конечно же, просто не хотел убеждаться в том, что это действительно произошло.

Разумеется, смерть аники стала шоком для всей семьи.

Онэ-чан тогда много времени проводила у нас, и по вечерам часто приходила пьяной. Наверно, просто не знала, как смириться со смертью младшего брата, и справлялась как могла.

Как раз в то время Юмин выпустила свой первый сингл как Мацутоя Юми – «Shiokaze ni chigirete» [«Соленый ветер разметал обрывки»], и это совпало со смертью аники. Когда я слушал эту песню в те дни, у меня начинало с огромной силой колотиться сердце. Было полное душевное смятение. Там есть слова: «Почему я не могу заплакать? Ведь мне так страшно грустно». И это очень походило на мои собственные эмоции.

Такого опыта у меня не было больше никогда: ни до, ни после.




Прошло какое-то время: кажется, сорок девять дней. Видимо, уже были мысли о том, что пора подводить черту.

Отец сказал: «Я, пожалуй, уберу барабаны».

Барабаны, которые были у нас в комнате. Они все еще стояли так же, как при жизни аники, и отцу наверняка было тяжело это видеть.

Но я вдруг отреагировал:

«Не убирай. Я буду играть».

Это вырвалось у меня само собой, я даже подумать ни о чем не успел.

Аники не стало – а теперь не станет даже его вещей. Я не мог с этим смириться. Отец сказал, что уберет барабаны – вот я и… И только, да. Хотя бы это.

С этого момента и началось: я стал играть на барабанах аники.

Как не начать, если я получил их от него на память.

К барабан[ам] Pearl прилагался учебник с гибкой пластинкой. Я сидел один за установкой, слушал эту пластинку и барабанил в поте лица.

До тех пор я не слишком задумывался о будущем. Но тогда впервые подумал, что это занятие – переданная мне миссия.

Видимо, так оно и бывает в жизни. Это стало для меня отправной точкой: то, что я как бы принял свою судьбу.

То есть «хоть я и не собирался этого делать, но это переданный мне путь».

На свете так много людей, которые блуждают и не могут найти того, чем хотели бы заниматься – но, я думаю, когда-то ко всем приходит это понимание. «О, вот оно, вот чему мне надо посвятить свою жизнь». Сколько бы лет человеку ни было. [Правильно? やりたいことが見つからないって、迷っている人もいっぱいいるだろうけどさ、それはいつか気づくもんなんだと思うよ。ああ、俺が生涯を賭けてやるのはこれなんだ、これだったんだ、って。何歳になってもさ。]

061a

Та самая комната. С другом, репетиция для группы.



Похороны брата, кажется, прошли обычным чередом.

Я говорю «кажется», потому что не был на них.

Это не специально получилось: просто похороны совпали со школьной экскурсионной поездкой. Мне было все равно, ехать или не ехать, но отец сказал: «Можешь не быть на похоронах. Поезжай».

Наверно, пожалел меня: мало того, что потерял брата, так еще и лишится впечатлений от экскурсии.

Но у меня было не то настроение, чтобы я мог получать удовольствие.

Мы поехали в Фукусиму. В Фукусиме жила мамина младшая сестра. Она, взволнованная, специально пришла повидать меня туда, где мы остановились. «Такаши-кун, как ты? В порядке?»

Поэтому у меня нет абсолютно никаких воспоминаний об этой экскурсии. Куда мы ходили, что ели – не помню совершенно ничего.

Все же это был первый опыт человеческой смерти.

Потом еще умерла бабушка, но ей было 88 лет. То есть она прожила свою жизнь до конца, как положено. А аники было двадцать.

Я стал задумываться о том, что же такое смерть. Ощущал ее совсем рядом с собой......

Но назваться «Ягами Тору» я решил не прямо тогда же, а позднее.

После того, как была создана группа SPOTS, мы собрались участвовать в конкурсе, и там нужно было написать имена участников. Наш гитарист взял себе сценический псевдоним – и я подумал, что тоже должен это сделать.

И выбрал имя «Ягами Тору».

Хотя вообще мне вспоминается, что я еще гораздо раньше начал думать о том, чтобы взять имя аники, «亨/ Тору».

Ведь мои барабаны перешли ко мне в наследство от аники, и вместе с ними словно бы передалась его последняя воля.

Думаю, прежде всего дело было в том, что я не мог принять факт его смерти.

Вас интересует, откуда взялось «Ягами»?

«Ягами» – это из-за благозвучия. Я любил Carol и Эи-чана.

Поэтому сначала мне хотелось назваться «Ядзава Тору». Но в группе Alice был гитарист с таким именем. Я подумал – нет, тогда не пойдет.

И выбрал «Ягами». Там в середине звонкий согласный, получается как раз в духе Эи-чана. А если так – то и нормально, решил я.

Так что если бы в Alice не было гитариста с таким же именем, то меня, наверное, звали бы «Ядзава Тору».



Вот такую роль сыграл аники в моей жизни: поистине огромную.














065a

С regent'ом на голове. На стенах — постеры с Carol и Эи-чаном.



Восстанавливался я после смерти аники... постепенно. Иначе не скажешь.

Время не решает никаких проблем – но все же было чувство, что действительно нет иного выхода, кроме как довериться времени.

Когда умер аники, я учился в [последнем] третьем классе средней школы. Был май[, начало учебного года]. Но после того, что случилось, практически всю учебу я пропустил. Так как закончить среднюю школу считается обязательным, мне дали выпуститься автоматом, хотя занятия я практически не посещал.

Как бы там ни было, в старшую школу я тоже поступил. Школа «Маэбаши Икуэи».

Но провел там всего три-четыре месяца, больше не смог. И перед летними каникулами подал официальное заявление о том, что прекращаю учиться.

Это сейчас та школа специализируется на подготовке к вузам и известна тем, что из нее выходят звезды футбола. А тогда там были сплошные хулиганы с regent'ом на голове. Я подумал, что для меня нет никакого смысла там находиться. И аники в каком-то смысле меня не отпускал. В школу я перестал ходить сразу же.

По утрам садился на велосипед и делал вид, что еду туда, а сам проезжал мимо школьных ворот и отправлялся в одно помещение для клубных занятий в городе Маэбаши, где встречался с приятелями.

Мы только и делали, что болтали о всяком и слушали Carol. А когда наступал вечер, я ехал домой. И так каждый день. Никакого смысла ходить в школу я не видел.

Там пытались на меня воздействовать, говорили: «Может, все-таки постараешься?» Но я настоял на своем – «нет, хочу уйти», и им пришлось принять мое заявление.

Но и бросив школу, я продолжал в том же духе: ни работы, ничего.

Каждую ночь допоздна записывал из радиоэфира на кассету всякую всячину. Потом спал до полудня. Проснувшись, до самых сумерек упражнялся в игре на барабанах.

Да, на барабанах играл ежедневно.

Ну, с общепринятой точки зрения я был, конечно же, форменным тунеядцем.

Думаю, что и отец, и мать сильно беспокоились. Да и бабушка постоянно меня ругала.

То есть, я хочу сказать, из близлежащих домов постоянно звонили с жалобами. Типа, «потише!» «Сколько можно»! Ну да, вот так. Я же стучал целые дни напролет.

Так как на меня жаловались со всех сторон, я закрывал ставни и шторы и играл в абсолютной темноте. Хотя, скажем прямо, звукоизоляцией это все равно не назовешь.

Но своих позиций я не сдавал ни на шаг. Родителям сказал: «Извините, конечно, но давайте вы мне позволите играть до сумерек». Такой и вышел уговор.

То есть летом я упражнялся дольше, чем зимой. С наступлением темноты прекращал игру. Короче, продолжал заниматься, в точности придерживаясь уговора.

Начинал я с самоучител[ей], играл Carol и рок-н-ролл пятидесятых. От аники осталось много пластинок, в основном их я и копировал. Играл также Битлз и Юмин. Например, «Kageriyuku heya» [«Над комнатой нависла тень»] – песню того периода, когда Юмин была Араи Юми.

Еще пытался играть Иноуэ Йосуи – но барабаны Понты-сана ((прим.ред.: Мураками «Понта» Шюичи)) оказались слишком трудными, так что пришлось отступиться.

Я располагал свободным временем, поэтому слушал много разного. Пробовал играть в разных жанрах.

Видимо, в то время заложилась основа моей игры на барабанах.

Хотя это скорее была не основа, а просто манера играть сугубо по-своему. Видимо, она у меня и в инди-период оставалась примерно такой же. [??? Или "наверно, в инди-период так всегда бывает"? 多分あの頃、自分の基礎ができたんだ。基礎というか完全に自己流だけど。インディーズの頃とか、ほぼそのまんまな感じだからね。]



Но лет в двадцать, когда я начал участвовать в конкурсах любительских групп, я познакомился со многими разными людьми. И таким образом встретился с Макото Такахаши-саном из группы BOOWY.

В то время любительская музыка в Такасаки была сферой влияния людей, которые изначально играли вместе с Хотэи-саном.

И вот, по-моему, это было после выхода альбома BOOWY «INSTANT LOVE».

[Мне сказали:] «Скоро будет группа под названием BOOWY, поработаешь секьюрити» – и поставили у переднего заграждения. [Загадочный момент. Хоть бы пояснили как-то.] И хоть я и слушал спиной, но ритм был потрясающий.

Влюбился я в них моментально.

Потом я зашел туда, где они отмечали лайв. BOOWY тогда еще были независимой группой и приезжали на разные мероприятия в качестве членов жюри, а лайвы обмывали в одной сетевой изакае.

И я тогда лично попросил Макото-сана: «Когда приедете снова – пожалуйста, если будет такая возможность, поучите меня играть на барабанах». Причем Макото-сан охотно согласился на мою просьбу. Мы обменялись контактами – и через несколько месяцев он посетил мою комнату.

Хотя он скорее не учил меня, а просто дал возможность наблюдать за своей игрой. И я два часа непрерывно смотрел, как Макото-сан играет на барабанах.

Но я действительно многому научился. Я понял, насколько халтурна эта моя манера игры «по-своему», и очень серьезно об этом задумался.

После этого я полностью перестроил свои основы с самого начала – чтобы моя индивидуальная манера опиралась на них. [? ていうか、俺のドラムはなんて自己流でいい加減なんだ、ってすごく反省したよ。そこからは基礎を徹底的にやり直した。基礎があっての自己流なんだな、って。]

Когда натыкаешься на стену, то начать все с нуля – это самый быстрый путь. Он кажется самым медленным – но он самый быстрый. Я очень остро это ощутил.

Оплату за урок Макото-сан получил в виде якинику. То есть я, конечно, приготовил деньги, но он сказал: «Денег не надо. Лучше поедим на них якинику». В небольшом отдалении от Такасаки, в Курагано, есть заведение корейской кухни «Чосэн Хантэн» – и мы пошли туда, взяв с собой участников SPOTS и Юту.

Макото-сан приехал в Такасаки забрать лицензию на вождение мотоцикла, а остановился у Химуро-сана.

Мы в тот раз о многом говорили: об используемой в игре фразировке, о римшотах. Это было для меня очень полезно. За все время до той поры Макото-сан стал единственным человеком, которого я мог назвать своим наставником.

И после того, как я переехал в Токио, он продолжал проявлять по отношению ко мне большую заботу. [Макото Такахаши также посодействовал в рекламе этой книги, его отзыв вынесен на обложку, вот такой: «Ани и бурные волны его жизни!! Это биография, которую обязательно стоит прочитать!!»]

Если же вернуться к нашему дому, то комната с барабанами стала чем-то вроде места для сбора хулиганов.

069a

На балконе дома, с приятелями того времени. Ани лежит на полу.


Я ведь жил в деревне, а там слухи разносятся быстро. Прошел слух: «Вон там живет парень по имени Такаши, он не ходит в школу, постоянно дома – и всех у себя принимает. У него можно классно провести время». И у меня тут же начал собираться народ.

В то время старшеклассникам-хулиганам из Такасаки провести время было совершенно негде. Денег у них тоже не было. Дома у Имаи и Хиде происходило то же самое: все собирались в одной комнате.

Приходило огромное количеству народу с прическами regent и в кожаных куртках. Сначала это были только мои приятели, но потом они стали приводить и своих приятелей тоже, а те – своих, и поток людей неуклонно рос.

Уже после дебюта ко мне очень многие подходили и говорили: «Ани, я когда-то в Такасаки был у тебя в гостях. Вслед за таким-то увязался и пришел. Помнишь?»

Но сам я таких вещей не помню, как ни жаль.

Ведь ко мне столько народу приходило. Но, видимо, было действительно прикольно и интересно, раз у людей это так осталось в памяти. [? Или «все были прикольные и интересные, поэтому я говорю, что хорошо помню»? でも、ウチに来たヤツは面白かったんだろうね、ちゃんと憶えてるって言うんだから。]

Каким тогда был Юта?

Юта все время был в школе. И музыку еще не играл.

Правда, он тоже начал делать первые шаги по кривой дорожке – но как раз странно было бы, если бы не начал, учитывая окружавшую его атмосферу.

А старший брат ничего не делает, не работает, только до самого вечера стучит на барабанах. Как мог на это смотреть Юта? Наверняка думал: «Дурак какой-то».

Дома, завидев меня, он мне каждый раз говорил: «Аники, целыми днями стучишь, надоело уже».




Первая группа у меня была с ровесниками в средней школе.

Называлась Shout.

Видимо, под влиянием рок-н-ролла так назвали. Эта группа была самой первой.

В Shout был один шустрый парень, у него было много друзей, которые любили рок, и вот он организовал вечеринку, на которой собрались разные группы.

Сначала он обошел заведения центральных кварталов в поисках спонсорской поддержки. Решили сделать рекламу: взнос с одного спонсора был то ли пять тысяч иен, то ли десять, точно не могу сказать. И на обратной стороне флаеров напечатали множество названий разных заведений.

На мобилизованные средства сняли одноэтажный зал в Маэбаши, "Гунма-кен Кёику Кайкан" [«Образовательный центр префектуры Гунма»]. И провели рок-н-ролльную вечеринку: продали билеты, собрали пять-шесть групп, сыграли лайв.

Так что вот. В старших классах – хоть я в них и не учился – у меня были Shout. Вне дома я играл в Shout, а дома погружался в упражнения с барабанами.

Я собирался и дальше играть в этой группе, чтобы достичь в ней громадных высот.

Но наш вокалист уехал в Токио учиться в университете, и группа распалась. Все тогда как раз заканчивали школу, то есть мне было восемнадцать.

Конечно, я был очень расстроен. Восемнадцать лет, мечты о громадном успехе с группой – и вдруг эти мечты разбиваются.

Жизнь тоже переменилась.

Я стал рабочим на арматурном заводе.

Работать меня устроил муж старшей сестры.

Меня и самого уже посещали мысли на эту тему. Как можно не работать и постоянно заниматься одним и тем же? В восемнадцать лет люди обычно заканчивают старшие классы, да и группа моя распалась. Пора было провести черту.

На этой работе я думал только о том, что хочу стать взрослым самостоятельным человеком.

Работа на арматурном заводе заключалась – вполне буквально – в укладке арматурных стержней, один к другому. А потом их надо было зафиксировать такой проволокой, которая называется «обвязочный трос». И без лишних слов продолжаешь в том же духе.

Если бы я как следует постарался на этой работе еще года два-три, то, пожалуй, вполне смог бы стать и взрослым, и самостоятельным.

Труд был физический, и по сравнению с моими ровесниками, которые устраивались на обычную работу, я получал очень хорошую зарплату. Причем тем, кто после старших классов устраивался на фабрики, платили в месяц сто тысяч иен с чем-то – а мне, как правило, двести с лишним. Потому что с надбавкой за опасность разница получалась вдвое. Кроме того, чем больше ты делал, тем больше каждый год росла зарплата.

В те годы в Такасаки был настоящий бум лав-отелей, их строили повсюду – и на этих стройках я тоже много работал. Например, отель «Йокогама» рядом с Такасаки Каннон – его строил я. По-моему, он еще существует.

Но работа, конечно, была опасная. Как-то зимой строили начальную школу в Нумате, я поскользнулся на лесах и чуть не упал с четвертого этажа. Спасся благодаря сэнпаю, который меня удержал.

Если бы я тогда упал, то, скорее всего, меня бы сейчас здесь не было.

На арматурном заводе я в итоге проработал три года.

Одновременно с этим играл в группах. Разные люди из любительских групп просили меня им помочь. Ну, просто драммеров всегда мало.

Я в разных группах играл: и в рок-н-ролльных, и в party band'ах. По будням работал на заводе, а по воскресеньям – в группах.

Была группа под названием Rocking Dynamites. [?? Странно: он только что говорил, что групп было много, а теперь фразу строит так, будто она была одна.]

Это был копибэнд, исполнявший рок-н-ролл. Много песен из 50-х.

На басу у них играл бывший участник Shout.

А ударник еще и хорошо умел петь, поэтому искал второго ударника, который мог бы его подменять.

Но иногда он возвращался к барабанам, и тогда вокалистом становился я.

Вставал по центру и пел. Что пел? «Jeanie Jeanie Jeanie» группы Stray Cats. Как пел? Ясно, что так себе!

074a

Rocking Dynamites. Ани — крайний справа. [А то мы не узнали.]



Но надо сказать, что сам я совершенно не хотел что-то [дальше с этим] делать. Без желания обидеть остальных – но для меня это была просто забава. Нечто из сферы хобби, целиком и полностью.

Моя работа – арматурный завод, а барабаны – мое хобби.

Поэтому однажды, когда мне был двадцать один год, я решил убрать драм-сет из комнаты. Решил, что пора уже полностью посвятить себя изготовлению арматуры.

Отец спросил: «Почему это ты вдруг убираешь барабаны?» Но я в то время захотел бросить музыку и заняться наконец цивильным трудом.

И, конечно же, именно в этот момент кто-нибудь обязательно попросит помочь с группой.

Так оно всегда бывает.

Думаешь – «всё, завязываю», и тут кто-то что-то предлагает. Не успеешь подумать, что «вот, я пошел на завод, стал взрослым и самостоятельным, деньги зарабатываю, а барабаны – это хобби», как вдруг приходит человек и говорит: «Я хочу создать группу с целью выйти в профессионалы. Поможешь?»

Это был S., гитарист. Группой, куда он меня пригласил и где я начал ему помогать, стали SPOTS.

И хоть я всерьез решил, что больше не буду играть ни в каких группах – для меня вдруг снова открылась некая собственная ниша.

Сколько я живу – у меня все время так происходило.

Кто-то всегда подобным образом вдыхает в меня жизнь.

С тех пор, как умер аники, мне постоянно так кажется.


[Обманчиво простая на вид, но очень сложная для перевода концовка главы: сплошные повторы слов + многозначность глагола 生かされる: «использовать наилучшим образом/ <- - поддерживать жизнь/оживлять и т.д.»

なんか俺の人生、ずっとそんな感じなんだよね。
いつもそうやって誰かに生かされてる。
兄貴がいなくなってから、ずっとそう思ってるよ。]


_________________________________
whiteredfractal: (Default)
________________


NB: DO NOT retranslate/repost/otherwise use ANY part of this on facebook, tumblr, blogspot, etc., and DO NOT steal the scans.

________________

1977: Автобиография Ягами Тору


cover




*



002aa



Посвящается Тору [亨],
старшему брату

Фотографии )

Предисловие




Мне всегда казалось, что писать автобиографию – это какое-то нахальство.

Читать их я скорее люблю, чем нет, но описание моего собственного жизненного пути – «что в этом может быть интересного?»

Однако в 2018 году, в 30-летнюю годовщину дебюта, мне несколько раз выдалась возможность оглянуться на свою жизнь.

Сам я в этом году отмечаю 56-летие.

Жизнь давно прошла серединную отметку.

И, хоть это и казалось мне нахальством, скоро уже надо будет подводить итоги этой самой жизни.

Подумал я об этом внезапно.

В жизни бывает всякое: «и горы, и долины».

Сменяют друг друга неудачи, предательства, иногда расставания.

Но есть также и встречи с друзьями, и радости.

И к каждому человеку однажды ночью приходит мысль о том, что он рад быть живым.

Моя жизнь, скорее всего, была повторяющейся чередой всего вышеперечисленного.

Именно эта мысль заставила меня подумать, что сейчас было бы неплохо написать свою автобиографию.

Да, бывало всякое –
но все-таки жизнь не так уж плоха.

Вот, наверное, и все, что я хотел бы сказать.

Жизнь Ягами Тору,
жизнь Хигучи Такаши,

– ни в той, ни в другой у меня нет никаких сожалений. Это были прекрасные 56 лет.

И дальше, само собой, будет так же.


Ягами Тору

__________________________

whiteredfractal: (Default)
*прим. пер. 2020:

Начиная с этого интервью и далее все японские имена приводятся в оригинальном порядке "фамилия-имя".
Надеюсь, это не будет никого раздражать, да и никакой идеологической подоплеки здесь нет: на такой формат я решила перейти с целью оптимизации своих кандзираспознавательных и кандзизапоминательных процессов (т. е. при виде нескольких редких, тяжелых и громоздких иероглифов _не_ переставлять их каждый раз мысленно местами, путаясь в чтениях и приводя мозг к короткому замыканию). Кстати, мне это действительно помогло.

_________________


[NB:
В круглых скобках () -- то, что в целях ясности дописал интервьюер.
В квадратных скобках [] -- как всегда, то, что дописала я.]



_________________






Имаи Хисаши
Personal interview

Координаты перемен

Текст: Хокари Сатоши

________________________
NB: DO NOT retranslate/repost/otherwise use ANY part of this on facebook, tumblr, blogspot, etc.
________________________

Когда речь заходит о переменах, Имаи Хисаши сразу же и без раздумий отметает этот вопрос: «Да ничего не изменилось». Но с каждым ответом становится все яснее: отсутствуют не перемены, отсутствует размывание. Стремление к идеалу через пробы и ошибки, страсть и целеустремленность на этом пути – вот что осталось неизменным еще со времен дебюта. Плодами такого постоянства становятся обновления, не прекращающиеся на протяжении всех этих 30 лет. Ведь «новые записи – самые лучшие».


Имаи Хисаши, мозг группы BUCK-TICK. Резкая краткость в ответах – это определенно не про него, но и к ораторству он тоже не склонен. Поэтому перед интервью меня каждый раз охватывает специфическое беспокойство. Неопределенной просьбой «дать комментарий» из него ничего не вытянешь – но если сам будешь говорить слишком много, то в ответ, чего доброго, получишь только «да» или «нет». Собираясь затронуть тему перемен, произошедших за эти 30 лет, я начал разговор с вопроса: «Что изменилось за это время?», а в ответ услышал: «Ничего не изменилось». И не то чтобы «вот и интервью конец», но опасения достаточно сходные. Мне надо заговорить о чем-то другом, временами увести беседу в сторону – но так, чтобы не отклониться от темы. Беспокоюсь, как и всегда. Это интервью состоялось как раз посередине тура No.0 в поддержку одноименного, двадцать первого по счету альбома, вышедшего в марте и записанного в рамках празднования 30-летней годовщины дебюта. Попробую сразу спросить о впечатлениях, связанных с туром. Получаю ответ: «Ну, вроде бы все идет как следует». С этих слов и начинается интервью.

— (Альбом No.0) мы особо не обдумывали – ну, как бы рок-альбом в нашем духе, общее течение, это все понятно, но когда оно идет само по себе, естественным путем… То есть «получился ли альбом, который смог что-то передать», такие мысли. Разумеется, хотелось сделать хорошую вещь. Bandsound, электроника – раньше были такие категории и темы, но (на этот раз) особо о них не задумывались. Просто, наверно, я хотел, чтобы вышло немножко так… заостренно. Но у нас и раньше не было ощущения, будто мы делаем что-то непосильное, (а сейчас) работа (вообще) продвигалась без стресса. То есть то, как мы работаем, не изменилось.


Своим вопросом я хотел снова продвинуть тему изменений – но все равно «ничего не изменилось», как ни спрашивай, и я смеюсь. Если же говорить об альбоме «No.0» – возможно, там и нет таких очевидных для каждого перемен, как если бы digirock-группа внезапно перешла к акустике. Но и о воспроизведении старого, разумеется, речь тоже не идет: звучание нового альбома стало апгрейдом того саунда, который присущ лишь BUCK-TICK, что становится очевидным уже на вступительной Reishiki 13-gata «Ai».

— Запись началась, а эта вещь появилась уже в последнюю очередь [?], и я, пока работал над ней, думал – «теперь ясно, какая песня будет первой». И вот я ее сделал как мне хотелось, и там и развитие аккордов, и акценты на паузах – все получилось так, как раньше еще не было. Интересно, конечно. Я очень легко ее сделал, поэтому когда там две гитары накладываются одна на другую, то даже нет ощущения, что это сделал я. Совершенно нет чувства, будто я там занимался шлифовкой и всякой кропотливой работой. Кроме того, были непредвиденные звуки, какие-то случайности, шумы, возникшие по ошибке. Эти интересные вещи я тоже беру в дело, использую. Но так и раньше было.


Я также слышал, что новый альбом является очень визуальным. Само по себе это то не значит, что песни писались с сознательной оглядкой на такую концепцию, но непосредственные участники все же подтверждают данный факт. Господин Йокояма Казутоши, который работает у BUCK-TICK manipulator'ом, еще на начальной стадии работы говорил, что «это похоже на саундтрэк к воображаемому фильму» – и это становится дополнительным средством для выражения философии BUCK-TICK. Самой визуальной, очевидно, является песня Guernica no Yoru. В тексте за авторством Сакураи Атсуши сюжетность сочетается с четким посылом, а трехдольный ритм подчеркивает ощущение театральности. Страшноватое звучание snare-барабана похоже на пулеметную очередь.

— «Герника» – такое было рабочее название. И вот из названия… смогло прийти нечто такое, что присуще Сакураи-сану. Причем я не сказал ему ни слова в духе «напиши текст на такую тему и с такой точки зрения», поэтому вышло очень круто, когда он выдал такой текст. Абсолютно верную интерпретацию нашел.


Песня Guernica no Yoru по теме является антивоенной. «Я хочу сказать, что я против войны – и это само собой разумеется», – говорит Сакураи, автор текста. Но стоит музыканту сделать политическое высказывание, как в тех же соцсетях сразу начинают писать: «Нам бы не хотелось, чтобы он говорил подобные вещи». В такое время мы живем. Я прямо спросил у Имаи, что он думает по этому поводу.

— Ну, «если хочется сказать, то надо говорить» вроде как. (Смех.) Да, существуют разные мнения, но и рок-музыка на этом очень сильно завязана, вполне обычное дело. Вообще сейчас (у кого угодно) есть возможность высказываться в различных местах, это тоже обычное явление. Мы этого не делаем, но можно пойти в Твиттер, еще куда-то – и люди там хотят высказать свое мнение, разве нет? И мне мэйлы (с самыми разными мнениями) тоже приходят. Но это всё не важно. (Смех.) (Песни и выступления) – это [моя] повседневность, (у меня) там нет никакой особой идеологии. И нет намерения идти в работе настолько далеко, чтобы затрагивать такие серьезные вещи. Просто как бы-ы… Я вообще человек безответственный, и брать на себя ответственность по всяким странным поводам – нет, я таким не занимаюсь. (Смех.)


Известно, что в школьные годы Имаи был преданным поклонником YMO и THE STALIN, а также RC SUCCESSION. Имавано Киёширо, лидер RC, при жизни пел о чем хотел – без оглядки на кого-либо. «Я иногда думаю: что бы он сейчас делал, будь он жив?» – говорит Имаи. Если музыкант начинает на кого-то оглядываться, сдерживаться и колебаться, выражая свои идеи, то это уже нельзя назвать самовыражением. Музыканты, которые пишут вещи on demand, вполне имеют право на существование – только это уже нельзя назвать творчеством, и уж определенно не роком. Имаи однозначно заявляет, что соцсети его не интересуют. А его личным инструментом для публикации новостей остается, как и прежде, блог под названием «Хисашидневник: Записки о сверхповседневности».

— Твиттер – это, кажется, слишком большая морока. И там вроде флеймят, нет? (Смех.) [? 燃え上がったりするじゃないですか?(笑)] Я (в блог) фотографии из тура загружаю, не более, а в последнее время и этого не делаю. Но изначально я думал о том, что нам негде опубликовать новости о себе, кроме фэнклубовского журнала. Бывает время, когда мы совсем не появляемся на ТВ и на радио, и тогда получается, что от нас вообще ничего не слышно. И вот я такой – «ну, пускай хотя бы блог будет», хотя никто меня о нем не просил. (Смех.) Подумал – «если будут какие обновления в семейном реестре, то в блоге об этом сразу можно сообщить». А если не сообщать, то информация просочится со стороны, и будет как-то странно. Мне такого не хотелось. (Невеселый смех.)


Иначе говоря, официальный блог был открыт с намерением избежать ситуаций, когда новости о прибавлениях в семье без спросу передаются из вторых рук. В последнее время блог по большей части состоит из снимков зрительного зала, но еще недавно Имаи часто выкладывал туда фотографии своего завтрака. Мы уже совершенно отклоняемся от темы, но я все же спрашиваю его: а что это вообще было?

— У меня, конечно, не Инстаграм, но я специально выкладывал разную еду из кафе: посмотреть, какая будет реакция. (Смех.) «А вот это будет совсем не клево» типа. (Смех.)


Кажется, от фото в стиле Инстаграма он решил отойти. Хитрец он, Имаи Хисаши. Чем дальше продвигается разговор, тем более расслабленной становится атмосфера, и я пробую вернуться к главному вопросу: изменениям, произошедшим за 30 лет.

— Ну, если уж говорить, меняется что-то или нет – наверное, меняется. Но… оно не способно меняться до такой степени, чтобы [громко] называть это словом «изменения». Нас ведь пятеро, и если бы все изменились, стало бы очень странно.


Возможно, чувства, связанные с работой в группе и созданием музыки, действительно не претерпели больших изменений. Но каждый поворотный момент, несомненно, сильно менял те условия, в которых оказывались BUCK-TICK. И самые головокружительные перемены происходили между 1987-м, годом major debut'а, и первой половиной 1989-го. Биографии участников подтверждают: те два года были неимоверно напряженными. Что скажет Имаи об этом водовороте событий?

— Вообще странно про это говорить, но в то время, когда мы появились, (для рок-групп) еще не установились способы продажи. Поэтому иногда прибегали к каким-то айдоловским вещам. Но я не особо помню(, как было в то время) – вернее, у меня не было ощущения реального опыта. Каждый день – работа, работа и работа. До паралича [и потери ощущений]. То есть я уже даже не понимал, что работаю без выходных. Один раз то ли кто-то решил затронуть эту тему, то ли наш тогдашний менеджер случайно обмолвился, уже не помню, но вдруг – «э?! Как это – за три месяца ни одного выходного?» (Смех.) Уже сил нет как все опротивело, но я этого даже не осознавал. Тебе говорят – «завтра во столько-то», (на следующий день в это время) за тобой заезжает менеджер, ты берешь сумку, едешь в какую-нибудь студию и вот торчишь там: фотографируешься, интервью даешь. А в редких паузах, возможно, мы даже что-то записывали – не уверен. Когда снимали клип на JUST ONE MORE KISS… Не знаю, только у меня так было или нет… Я не понял, что это съемки клипа (смех), и думал: «Странно, фотосессия для журнала, зачем столько двигаться... О, так это клип, что ли?» (Смех.)


И все же этот крайне напряженный период принес свои плоды. Совершив переход на major-уровень, BUCK-TICK одним прыжком оказались [в центре] мэйнстрима. С третьим альбомом «TABOO», вышедшим в январе 1989 года, группа дебютировала на первом месте чартов – и в январе же впервые выступила в Ниппон Будокане. Чуть больше чем за год им удалось подняться на самую вершину японского рока. Но… не обошлось без «но». В апреле того же года произошел инцидент, который, казалось, сведет все достигнутое к нулю. Думаю, что давние фанаты в курсе: Имаи был арестован за нарушение Закона о наркотиках. Находясь непосредственно перед фигурантом, я с запинкой спрашиваю, можно ли затронуть эту тему. «А, про арест? Да, можно, конечно», – отвечает Имаи. Хоть участники и группы вынуждены были полгода провести в домашнем заточении, но все же: быть может, такая передышка в итоге стала для без устали работающих музыкантов не таким уж плохим явлением?.. Понимая всю бестактность этого вопроса, задаю его в лоб.

— Ну, я думаю… это если уже потом говорить. А в то время было – «а-а, ну я и натворил», «что же теперь делать-то?»


Однако самый худший вариант развития ситуации – это если бы группа не смогла больше функционировать. Приходила ли в голову эта мысль?

— С теперешних позиций уже трудно что-то сказать. Думаю, если бы все происходило в нынешние времена, то это был бы кошмар, определенно. Но у меня тогда подобных ощущений не было. То есть «ну да, (меня самого) арестовали, но больше вроде никто паниковать не должен». А потом следователь мне дал посмотреть таблоиды (в камере), и я такой – «э? Так вот до чего дошло?» И затем, постепенно: «О, так вот оно как?! Столько шуму?!» Просто я в принципе ко всему безразлично отношусь(, у меня такой характер) – потому, наверно, меня и не зацепило.


Имаи признали виновным и назначили условное наказание, после чего группа продолжила свою деятельность: декабрь того же года ознаменовался концертами «Bakuchiku Genshou» в Gunma Ongaku Center и Tokyo Dome. В феврале 1990 года вышел четвертый альбом, Aku no Hana, который сразу же [?] занял первое место в чартах – и стало очевидно, что BUCK-TICK удалось полностью восстановиться. Вскоре после этого наступили кардинальные структурные изменения. В феврале следующего года вышел пятый по счету альбом Kurutta Taiyou, с которого начался новый поворот: теперь аранжировками целиком занимался композитор. Основным композитором группы всегда был Имаи – а это означало, что теперь в его руки перешла и общая гармония звучания группы. Несомненно, с музыкальной точки зрения Kurutta Taiyou принес с собой самые крупные изменения за эти тридцать лет. Об этом я и задаю вопрос.

— (На Kurutta Taiyou) я познакомился со звукорежиссером Хирума-саном, который работает с нами до сих пор. А раньше относительно BUCK-TICK была такая странная тревожность: что элементов техно быть не должно, электроники – тоже, и вообще нельзя слишком сильно выражать себя, такие вот странности. Причем даже если на записи меня спрашивали: «Ты какое звучание хочешь?», я очень часто сам не мог нормально подытожить [в двух словах], что мне хочется сделать. Но на Kurutta Taiyou, в разговорах с Хирума-саном, у меня тоже появилось вот это: «Может, все-таки сделать так?» А до этого Сакураи-сан не раз говорил мне что-то вроде: «Да ты, Имаи, просто делай все как считаешь нужным». И вот я наконец почувствовал, что настало подходящее время. [?? …比留間さんと話して「やっちゃっていいのかな?」っていうのが自分でも出て来て。それまでも櫻井さんから「今井の思う通りにどんどんやっちゃっていいよ」みたいに何回か言われていたこともあったんで、それがちょうどうまくタイミングがあった感じで。Или Сакураи говорил вообще – «лучше все делать по замыслу Имаи»? Можно понять двояко, но все же по ближайшему контексту кажется, что он обращался непосредственно к нему.]


В 1992 году вышел альбом селф-каверов Koroshi no Shirabe This is NOT Greatest Hits: методика работы, успешно опробованная на Kurutta Taiyou, использовалась для совершенствования старых песен. Затем появились darker than darkness-style 93- и Six/Nine, и на обоих альбомах – седьмом и восьмом по счету – группа все шире раскрывала свой потенциал. Контраст двух гитар – а опорой для их звучания является ритм-секция, рождающая ощущение грува, и то же самое можно сказать о мире текстов Сакураи, вплетенные им в общую канву. И каждый из участников в отдельности продолжал неуклонно прогрессировать и совершенствовать свою технику. Появлялось все больше ощущения свободы.

— Две гитары плюс бас, барабаны, вокал – это достаточно базовая схема для группы, но когда все впятером приходят в студию, чтобы решить, какая будет аранжировка, то дело часто идет так себе. (Невеселый смех.) Я сменил метод: стал делать аранжировку дома, как бы «вот так (надо сыграть)…». И то, что я рисую в уме, стало хорошо получаться. Раньше остальным участникам иногда было трудно понять, как лучше сделать – эта проблема тоже решилась. Как-то все в хорошем направлении пошло с тех пор, по-моему. Юта мог говорить – «ритм сменился с вертикального на горизонтальный». [Погружение в понятие ノリ/乗り– приблизительно «темп/ритм/грув» – это детективная поэма, которая тянет на отдельный пост. Здесь важно, что слово «нори» – это японское понятие ритма, зародившееся в контексте музыки театра Но и изначально связанное с телодвижениями. То есть если некая музыка вызывает желание качаться из стороны в сторону – это «горизонтальное нори», а если мотать головой назад-вперед – «вертикальное нори». Интересующихся отсылаю к научнымработам. Короче говоря, движения Юты во время игры – они глубоко укоренены в японской музыкальной культуре и выражают ее специфическую основу, вот так-то. Причем «нори» – это одновременно и полноценный муз. термин со всякими доп. тонкостями, и некий широкий концепт, понятный каждому японцу – и поэтому мне не очень ясно, в каком смысле здесь Юта говорит про смену ритма, в прямом или в переносном.] Я был рад в тот период, что смог это сделать. Хотя вообще это чем-то походило на учебный процесс. (Смех.) Но я был рад, что могу испробовать разные вещи. [? ユータが「縦から横にノリが変わってきた」と言ってたんだけど、その辺でもやっておいてよかったなという時期でもあったし。修業に近かったのかもしれないけど (笑)、いろんなことを試せてよかったなと。]


Здесь мы немного отклоняемся от темы, но в скором времени BUCK-TICK отделились от конторы, в которой числились раньше, и основали свою собственную компанию с ограниченной ответственностью под названием Banker. Было это в 1996 году. Я выскажу свое личное мнение, но мне представляется, что «пробуждение» группы, осознание себя музыкантами профессионального уровня – все это оказало свой благотворный эффект и в данной ситуации. Сейчас главой компании Banker является Сакураи.

— Мне был тридцать один год. (Если сейчас посмотреть – ) да, все-таки много удалось сделать. Потому что была группа, разумеется. Да, [мы] создали компанию, но лично [я] ничего не обдумывал, поэтому не понял, что там в итоге получилось. [会社をつくったものの、個人的には何も考えてなかったし、何がどうなったかわからなかったです。] Баланс среди пяти человек – он же все равно не менялся. И хотя в самом начале говорили, что пускай президентом будет каждый по очереди… Заниматься этим всю жизнь может Сакураи-сан. И потом, бумажная волокита – это же такое нудное дело. (Смех.) Так что Сакураи-сан у нас постоянный оябун.


Да, видимо, все так: Имаи является мозгом группы, но ее лицо – это Сакураи. А после обретения самостоятельности группа рассталась с рекорд-компанией, где записывалась со времен дебюта, и перешла под другой лейбл.

— Мы всей группой об этом поговорили, послушали, что говорят в другом месте, и решили – попробуем расстаться [с рекорд-компанией] [и посмотрим, что получится]. Здесь разные [факторы]: и всякие мелочи, и отношения со стаффом. Да, переход на новое место – это «перемены», но встречи с людьми, человеческие отношения – я [в полной мере] почувствовал, насколько это все важно.


Меняя лейблы, BUCK-TICK не прекращали создавать музыкальный материал – и в этом материале явственно отражался образ Имаи Хисаши и достигнутое им внутреннее раскрепощение. Альбомы с десятого по тринадцатый – SEXY STREAM LINER (1997), ONE LIFE, ONE DEATH (2000), Kyokutou I LOVE YOU (2000), Mona Lisa OVERDRIVE (2003) – заиграли яркими оттенками электроники.

— Использовать компьютер при написании песен я начал с ONE LIFE, ONE DEATH – а до SEXY STREAM LINER пользовался только драм-машиной. Тогда же мне захотелось сделать что-то в духе digirock'а, и вот теперь я мог использовать самые разные звуки. Так что это был такой период, когда я постоянно закрывался в четырех стенах и писал песни. Просто дико горел желанием экспериментировать. (Смех.) [У меня] плохо выговаривается, что «я вот хотел бы такой-то звук…», [и я понял?,] что мне тяжко из-за этого пришлось. [? 「こういう音を出したいんだけど・・・」というのがすんなり出て来ないというか、そういうところで苦労したかなと。Он имеет в виду – до того, как у него появился компьютер? Вообще к какому времени относится мысль?]


Но основой следующих трех альбомов, с 14-го по 16-й (Juusangai wa Gekkou (2005),Tenshi no Revolver (2007), Memento Mori (2009)) стал band sound – видимо, как противодействие digirock'у.

— Нет, не ради противодействия – просто мне стало по вкусу звучание живой акустической гитары, звучание группы. Как-то мы сыграли ROMANCE (на свадьбе у друзей), звук создавали только мы пятеро, и вот мне очень понравился такой формат. Помню это впечатление и мысль о том, что band sound – это тоже хороший метод.


На 17-м по счету альбоме, RAZZLE DAZZLE, были активно задействованы элементы dance-музыки. А направленность последующих релизов трудно проследить и обозначить в таких терминах, как band sound или digirock. Что касается 19-го и 20-го альбомов, то в Arui wa Anarchy основным является сюрреализм, а Atomu Miraiha No.9, как следует из названия – футуризм, и здесь речь идет уже не столько о музыкальных жанрах, сколько о видах искусства.

— То есть, ну как… Ну-у, с Arui wa Anarchy я хотел, чтобы «такая музыка, которой еще не было…», и «чтобы на лайвах все могли получить удовольствие», вот примерно как-то так – и всё. Я говорил «сюрреализм», но в принципе это слово можно было поменять на «панк», так что… В общем, я когда перед работой над альбомом обозначаю его каким-то словом, оно потом устаревает и становится вчерашним днем, и отсюда происходит недопонимание. Вот я говорю «сюрреализм» – и получается, что всё, это уже стало темой. (Невеселый смех.) Но, в конце–то концов, в моем подходе к работе и к записи ничего не поменялось. Я просто сказал не так, как всегда. Да просто [подходящего] слова не мог найти – еще и такой момент. С No.0 было так же, [но?] я хотел сделать что-то заостренное, какое-то сконцентрированное воплощение этого звучания.


Музыка, которой еще не было. Рок-звучание, не помещающееся ни в один из существующих жанров. Значит, в нем по-прежнему сильно стремление к таким вещам?

— Когда я не воплощаю в жизнь то, о чем думаю, это как бы плохо воздействует на мой организм изнутри. Но мне кажется, что даже те вещи, которые [сперва] кажутся трудными для понимания, очень даже можно превратить в поп-музыку. Когда я говорю «поп-музыка», я имею в виду не что-то чуть теплое, ни то ни сё [буквальная идиома – «округленькое»], а такое…… заостренное, бьющее в цель. Просто-напросто хочу сделать так, чтобы это услышали. Типа – «вот такое [[у меня]] есть». То есть это, разумеется, [главная] движущая сила. Хотя, может, и не единственная.


Часто приходится слышать, что ощущения с возрастом притупляются: и прежние интересы уже не так волнуют, и тяга к новому становится меньше. Если это правда, то понять это нетрудно. Но Имаи занимается вещами, которые как раз таки оттачивают способность ощущать: он читает прозу, ходит на спектакли – иначе говоря, впитывает информацию постоянно и неустанно.

— Да. Для меня это обычный процесс. Из него могут возникать идеи, и можно сказать, что где-то там я их [и] ищу. Например, когда ходишь в Cirque du Soleil, из этого на удивление хорошо рождаются песни. Причем если появляется что-то, о чем думаешь: «Вот это хорошо», то обязательно надо записать на память. А то бывает, действительно: забудешь – и хоть плачь. (Невеселый смех.) Морока, конечно, но приходится включать компьютер и записывать.


Он не теряет интереса к альтернативной культуре, по-прежнему любит мангу и кино – и все так же покупает еженедельник Shounen Jump.

— Ну-у, и манга, конечно, тоже, да: если что-то заинтересует – читаю. В Shounen Jump, конечно, уже мало что. Но я все равно покупаю его каждую неделю. Еще Young Magazine и Spirits. Порекомендовать могу мангу «The Fable» из Young Magazine. Интересная. (Смех.) Из кино… «Величайший шоумен», фильм про создателя цирка. Там с самого начала клево и очень интересно.


Кстати, о кино: на 12-м по счету альбоме Kyokutou I LOVE YOU есть песня под названием «Shippuu no Bladerunner», а на 20-м, Atomu Miraiha No.9, в «PINOA ICCHIO -Odoru Atomu-« упоминается «пастушка Рэйчел». Очевидно, что это отсылки к фильму «Бегущий по лезвию». В прошлом году вышел официальный сиквел, «Бегущий по лезвию 2049», и еще свежи воспоминания о том, насколько сильно разделились мнения зрителей по всему миру. Удачная возможность спросить, как Имаи показался этот фильм.

— Я с удовольствием посмотрел. Этот фильм кажется более развлекательным, чем предыдущий. Тот был довольно мрачным по настроению, с уклоном в философию, и хоть и показали волнующий мир с этими репликантами, но как-то [они?] не зажгли. (А новый фильм) – я слышал, что там (в Америке) совсем плохо (его оценили). Как бы: «Э-э?!» //////////Вообще много есть людей, о которых ничего другого и не хочется сказать. (Смех.)///////////// [????? Или наоборот: "Наверняка есть много людей, которые хотели бы сказать то же самое"? 「ブレードランナー2049」は向こう(=米国)では全然(評判が)よくなかったって聞きましたけど、「えーっ!?」っていう。 そういう風に言いたい人が多いだけなんじゃないかな。]


Пользуясь тем, что беседа отошла от обычных тем, я задаю вопрос о переменах, которые несет с собой сложный процесс течения лет. Говорят, что с вступлением в средний возраст меняются предпочтения в еде и разбалтываются слезные железы. Что он может сказать по этому поводу?

— Вообще заплакать при просмотре фильма или чего-то по телевизору – это со мной бывает очень даже, но (каким-то более) плаксивым я вроде бы не стал. А что касается еды, то тут вообще ничего не изменилось. С детства люблю всякие особые лакомства. (Смех.) Очень люблю сладкое, разные вещи с анко, клубничные дайфуку и тому подобное – когда увижу (на витрине), всегда покупаю. (Смех.) … Я перестал курить лет в сорок. Стало противно и расхотелось. Какое-то время еще ходил с сигаретами и зажигалкой, а потом подумал: «Интересно, зачем я их с собой ношу, если совсем перестал курить?» (Смех.) «Может, тогда уж сознательно бросить? Интересно попробовать». Вот так попробовал, эксперимента ради – получилось удачно.


Возвращение к намеченному курсу, последний вопрос. BUCK-TICK летят навстречу очередному году, тридцать первому по счету. Какими выглядят дальнейшие перспективы? Позволил себе спросить об этом прямо.

— Даже не знаю… Если будут интересные идеи, запись, туры – все останется без изменений, но я хочу, чтобы так и продолжалось. Мне кажется, интересные идеи и дальше будут появляться.


Хочу удостовериться: «А идеи – они не иссякают?» В ответ получаю ясное и исчерпывающее: «Думаю, с этим все в порядке». Из всей предыдущей деятельности BUCK-TICK ясно, что они не та группа, которая занимается обычными самоповторами. Но есть ли какие-то мысли о расширении масштабов бизнеса?

— Так как это наша собственная фирма, то и разговоры такие, наверно, бывают – так что, может, и есть мысли на эту тему, но я ведь изначально не из-за этого (=не из-за бизнеса) брался за гитару … И такое соображение появляется. Разумеется, раз я выбрал себе профессию (рок-музыканта), [то хочется, чтобы были какие-то] хорошие методы работы….. Это тоже, да. Но нас же пятеро, поэтому все как-нибудь да получится – вот такое ощущение, видимо. Хотя это не значит, что сам я сижу без дела. (Смех.)


Ему не удалось сдержать улыбку – которая, видимо, подтверждает и его доверие к группе, и «химию», которая в ней рождается. Расширение бизнеса… Быть может, BUCK-TICK начнут смотреть в сторону зарубежного рынка? Напоследок задаю этот вопрос без обиняков.

— Хорошая мысль! …Нет, ну как: просто вы сказали, и я подумал – «это хорошая мысль». (Смех.) Но да, я думаю, что это очень интересно.

_____________________________________
whiteredfractal: (Default)
[2018.12]:

Такой неожиданный WOWOW-special вдруг выложили :-0
Да, не удается хорошо следить за новостями.

[...]

Сакураи говорит очень красиво и литературно (не так, как когда-то раньше), тщательно подбирая слова -- и в то же время очень искренне. Слушать его, конечно, очень приятно, даже если не понимаешь ни черта.
Вообще Сакураи говорит понятнее всех. Следом за ним по разборчивости идет Хиде (это если он хочет говорить понятно, а не тихо что-то бормотать), за Хиде -- Имаи (хотя иногда они меняются местами x-D). Потом Юта, а за ним Толл. То, как неразборчиво говорит Толл -- это кошмар. Хотя в текстовом варианте с ним как раз таки приятнее всего иметь дело.

Может, это только у меня так, но с восприятием японского на слух без транскрипта есть та проблема, что если не расслышала один маааааленький отрезочек из длинной фразы, иногда даже просто одно слово или частицу -- то всё, смысл всей фразы остается абсолютно непонятным. В индоевропейских нормальных языках не так все-таки.


Спросили у Сакурая, помнит ли он свой первый лайв в качестве вокалиста.
"Да. Трудно о таком говорить, но перед началом я выпил для храбрости, так как было очень страшно. И вот я орал, скакал, подходил вплотную к зрительским местам, время прошло абсолютно незаметно, и в конце я стою весь взмокший -- и впервые чувствую это ощущение полноты. Ощущение, что ты живешь. И сердце колотится. И я подумал -- "да! вот оно!".

Запись альбома "No. 0" была очень выматывающей, и тур тоже, но это было хорошо, т. к., опять же, чувство удовлетворения и полноты получилось просто небывалым. (Что он сказал про тур? "開眼"?? "Просветление как награда, хотя это странно звучит"?? Или нет???)

Традиционный вопрос: "Почему вы так долго играете вместе?" как они только не задолбались отвечать, честное слово

Толл, как обычно, не задумываясь ответил: "Судьба, что тут еще сказать. Повезло". И еще развернуто сказал о том, что в этом большая заслуга стаффа, который с ними с давних пор.

Сакураи, как всегда, хвалит Имаи.
Имаи, ты бы тоже мог почаще ему комплименты делать по собственной инициативе, между прочим. [...]
Так вот, значит, Сакураи говорит: -- "Ну, вот познакомились между собой пять человек, которые безумно любили музыку -- это очень важно. Кроме того -- доверие к остальным участникам, уважение. Но здесь не только уважение, а еще и... Пожалуй, о таком неловко говорить, но мои собственные способности ограничены. (...) Например, у Имаи-сана есть творческая сторона, которой я не обладаю. И вкус."
Да ладно, Сакураи-сан, прибедняться-то.

Имаи сказал: "Это потому, что мы все пятеро идем в одну сторону -- и хотя я не знаю, где находится наш пункт прибытия и конечная цель, но у нас нет рассинхрона друг с другом на этом пути, и мы можем обходиться без стресса. Хм-м. У нас одно направление и один угол зрения. Да." (Но почему "_henna_ sutoresu naku"??)

А чуть раньше он сказал: "Очень сильно хотелось создать группу -- но при этом я совершенно не думал, что мы так долго будем играть. Мне казалось, что все само собой закончится через несколько месяцев."

[...]
whiteredfractal: (Default)
_________________________________

Relay message 3

Эстафета посланий: Хисаши Имаи - - > Толл Ягами





1.
26 лет назад, выпуск «Гэккан Кадокава» за апрель 1992 года.

Ани от Хисаши 

Главное впечатление от него – это такой человек, который не плетет никаких мелких интриг. Просто не способен на это. Он не умеет врать. А вот чтобы другие могли ему наврать – это… [[да.]] Мы уже несколько лет вместе играем в группе, и таким он был с самого начала. Любые свои мысли он всегда высказывает прямо. И еще он такой человек, который действует сразу и на эмоциях. То есть никакой завесы условностей. [букв. «без приукрашиваний», но имеется в виду приукрашивание слов/поступков вежливостью] Мне кажется, у этого есть и положительные стороны, и отрицательные. Когда мы всей группой что-то обсуждаем и никак не можем договориться, то часто именно за Ани остается последнее слово и решающее мнение. Пьет он тоже со знанием дела. Я считаю, что он среди нас самый взрослый, но в то же время больше всех похож на ребенка. (Смех.) Любит быть в центре внимания и рассказывать анекдоты, не особо смешные. (Смех.) Но когда он делает что-то обычное, то бывает как раз очень смешно, хотя сам он этого не сознает. Ани, мои слова тут роли не сыграют, но оставайся и дальше таким же, пожалуйста.



*


2.
[2018.12]

[Кому:]
Ани

Ставит волосы
Барабаны
Устрицы
Giants
Carol

Чистое сакэ
Наушники
Барабаны
Snare
Автобиография
Концертные костюмы

Шигео Нагашима
Гунма
Волосатые крабы
SeX PisTOLs
Ставит волосы
Барабаны

Лед Зеппелин
Юмин
KISS
Барабаны
Встречи драммеров за выпивкой
Грув

Ставит волосы
Барабаны
Рассказывает много раз одно и то же
Бигмак
Барабаны
Кацудон
Набеякиудон

Производство арматуры
Mosburger
117 Coupe
Барабаны
Кожа барабана
Палочки

Ставит волосы
Барабаны
IT'S A NOW !
Барабаны
Ани

Барабаны
Drums
Dr. Ds.
Ставит волосы
Барабаны

Барабаны
Барабаны
Барабаны

Драммер
Толл Ягами
Вот он здесь



Хисаши Имаи


___________________________________________
whiteredfractal: (Default)
____________________

Favorite things
(Составил Хисаши Имаи)

Отечественные альбомы как источник вдохновения





YMO – «BGM»

Когда я услышал YMO, моя жизнь стала немыслима без музыки. TECHNOPOLIS меня потрясла. Я никогда раньше не ставил дома никаких пластинок, но YMO слушал даже в короткое время между пробуждением и уходом в школу. Затем на меня начали влиять технопоп, панк, нью-вейв, западные и отечественные группы, и музыка стала моей основой.


RC SUCCESSION – «BLUE»

Благодаря RC SUCCESSION я решил, что моей профессией станет группа. Не из-за богатства, славы и того, что называется «хочу стать звездой» – но я решил зарабатывать на жизнь группой, хотя даже на гитаре еще никогда не играл. Внешний образ RC заставил меня понять, что группа – это нечто очень клевое. Я часто слушаю «BLUE» во время гастрольных переездов с места на место.


THE STALIN – «trash»

Копибэнд THE STALIN я создал, когда мне было восемнадцать. Песни THE STALIN чем-то отличались и от рока, и от панка: в них есть ощущаемая текстура чего-то опасного. Я чувствовал в этом притягательную силу. Сначала я собирался назвать группу «THE NOTALIN», но Юта был резко против, и тогда я выбрал вариант «HINAN GO-GO». Юта сказал, что тоже думал над названием, и принес мне вырванный из тетрадки листок, на котором его написал. Посмотрел я на листок… …Написано «CRAZY KIDS». Можно было и не писать, а так сказать. До сих пор считаю, что THE NOTALIN – лучший вариант названия для копибэнда THE STALIN.


BOOWY – «INSTANT LOVE»

«INSTANT LOVE» BOOWY – это альбом, который я очень люблю. Аранжировки, мелодии, гитарный саунд с гармонайзером, техно, нью-вейв. Радостно было ощущать, что в группе можно создать такое звучание. Тогдашние BOOWY также повлияли на меня в плане костюмов, причесок и грима.


Рюичи Сакамото – «B-2 UNIT»

Я купил «B-2 UNIT» на пластинке, когда учился в средней школе, и слушаю его до сих пор. Разумеется, CD у меня тоже есть, и отчего-то даже в трех экземплярах. При этом все три экземпляра я купил себе сам.
___________________________
whiteredfractal: (Default)
_____________________________

Relay message 2

Эстафета посланий: Ютака Хигучи - - > Хисаши Имаи




1.
26 лет назад, выпуск «Гэккан Кадокава» за апрель 1992 года.

Хисаши от Юты

Когда я смотрю на Имаи-сана, я думаю о том, как он не похож на меня. Это человек, который много не говорит, но очень внимательно на все смотрит. Он молчит – и вот при этом как будто видит разное… Это такая черта, которой у меня нет. Имаи-сан и в музыкальном плане очень сильно на меня повлиял. Он постоянно выдает такие аранжировки и музыкальные фразы, о которых думаешь – «да, мне бы такое не пришло в голову». Мне кажется, это тоже из-за того, что Имаи-сан практически не разговаривает. (Смех.) Хотя в последнее время он как раз стал говорить больше по сравнению с тем, что было раньше. Но при всем при этом он очень любит юмор [«о-вараи»] – и по телевизору, кажется, часто смотрит такие передачи. Да и делать так, чтобы другие смеялись, тоже любит, наверное. Думаю, в дальнейшем он будет более общительным – он ведь еще и пьет очень много. (Смех.) Про Имаи-сана когда-то давно гадал[ка] предсказывал[а], что он из тех людей, которых затягивает в омут пьянства. (Смех.) Я хочу, чтобы он не забывал о своем здоровье.

*

2.
[2018.12:]

Имаи-куну от Юты

Имаи-кун – он и композитор группы BUCK-TICK, и тот, кто ее нарек ее этим именем. Имаи-кун – он и тот человек, после встречи с которым мне захотелось играть в группе. Когда-то было такое, что мы жили рядом и встречались каждый день. Ходили выпить вдвоем. Имаи-кун и сейчас иногда сам предлагает: «Пошли?» Но когда мы встречаемся на совместных посиделках с выпивкой, он ни о чем не разговаривает. Только пьет. Даже о музыке не говорит. Он всегда был молчаливым. Заговаривает только тогда, когда выпитое начинает действовать. Наверное, просто думает о всяком. Пускай Имаи-кун и дальше остается таким же непонятным. [букв. "человеком, которого трудно ухватить"] (Смех.) Мне только хочется, чтобы он старался не пить лишнего. И чтобы сознание в процессе не терял. (Смех.) Пускай мы с ним и дальше будем делать хорошие песни и с удовольствием играть в нашей группе.

_____________________________


А у кого-нибудь есть эта Кадокава 1992 года с текстом? У меня оттуда только обложка, несколько картинок и небольшая манга.

Profile

whiteredfractal: (Default)
whiteredfractal

May 2022

S M T W T F S
123 4567
8 91011121314
15161718192021
22232425262728
293031    

Syndicate

RSS Atom

Most Popular Tags

Page Summary

Style Credit

Expand Cut Tags

No cut tags
Page generated Aug. 25th, 2025 07:39 am
Powered by Dreamwidth Studios