(1994.10) SHAPELESS - интервью с Имаи Хисаши

_______________________

NB: No reposts or retranslations allowed
_______________________

Имаи Хисаши:
SOUND

(Текст: DAI ONOJIMA)

Группа BUCK-TICK сейчас находится на самой вершине японской рок-сцены – и в музыкальном плане, и в плане продаж. После альбома «Kurutta Taiyou» в участниках появилась притягательная сила, исполненная ощущения опасности, словно хождение босиком по острому лезвию: здесь идеально подходит словосочетание «дьявольская атмосфера сгущается» [鬼気迫る, идиоматическое определение, которое означает что-то вроде «ужасающий», «леденящий душу», «заставляющий затаить дыхание»] Кажется, что в результате этой трансформации перед нами оказалась вовсе не прежняя юная группа, обремененная чувством неуверенности, а совсем другие люди. Несомненно, важную роль здесь сыграл тот огромный скачок в развитии, который совершил Имаи Хисаши как композитор и аранжировщик. Можно без преувеличений сказать, что сейчас он является одним из самых радикальных и острых музыкантов. Имаи Хисаши расскажет нам об изменившейся музыке BUCK-TICK со своей точки зрения.


Когда создавалась группа, было ли видение того, какую музыку вы хотите играть, какое должно быть звучание, какой именно группой вы хотите стать?

Да особо… нет, наверно. Я, конечно, очень любил THE STALIN… ну, потому что они очень выделялись. А ни о чем оригинальном я и не думал тогда, в самом начале. Песни THE STALIN тогда никто больше не играл, но при этом казалось, что это может любой – ну, и звучание было впечатляющее.


Но ты думал о том, чтобы когда-нибудь стать профессионалом?

Да.


То есть «пускай пока мы копи-бэнд, но это просто такая ступень к тому, чтобы идти дальше», да?

[Как сказать – наверное], да. Но вообще говоря – дело, конечно, дошло до того этапа, что «надо бы делать оригинальный материал», но это была та еще головная боль. «Э? Что, вот прямо уже надо?» (Смех.) Хотя бы вот Юта, к примеру, через несколько месяцев высказался в том плане, что пора уже начинать делать своё. Но да, в самом начале это была головная боль. Из-за нашей лени просто-напросто.


А твоя первая песня – ты помнишь, какой она была?

Ну, это было целиком и полностью под влиянием THE STALIN, быстрый такой панк. И там прицепляется такой естественный бит. Эта песня как бы сама собой так получилась.


И сколько продлился этот панк-период?

Хм-м… Ну, на самом деле, первые несколько месяцев. И в этом время меня постепенно, потихоньку стало притягивать то, в чем есть мелодия. Все больше была охота вставлять в песни такие вот вариации, чтобы всякие там структуры складывались. Потом еще использование аккордов… Короче, тогда вот я постепенно стал чем-то заморачиваться. [? どこか引っかかる Он потом еще раз это повторяет. Как бы «обо что-то запнуться, заморочиться и втянуться», видимо?]


Одного простого и ясного тебе стало недостаточно.

Ну, типа да.


И с тех пор для тебя, Имаи-кун, основа написании песен стала заключаться в таких вот вещах.

Ага.


И еще мелодия.

Ну, как бы… все-таки… что касается мелодий, то я очень… зацикливался на них слишком сильно, наверно.


То есть?

Н-ну… как бы это сказать… То, что само по себе моментально появлялось в голове – оно меня не удовлетворяло, «должна быть мелодия получше» как бы. И вот я ее вертел и так и сяк, силком ее пытался куда-то втиснуть, но даже и при этом…


Ты сначала сочинял мелодию, а потом определял движение аккордов…

Ага, вначале так было.


То есть с того момента, как ты начал писать песни, ты придерживался именно такого метода?

Да. Мне и самому кажется, что это странновато.



Обычно ведь придумывают последовательность аккордов, наигрывая на гитаре, а потом уже адаптируют под нее мелодию.


Да. Но мне казалось, что если делать так, то от этого ограничивается мелодия. [Хотя потом понял,] что без решенной последовательности аккордов вряд ли что-то получится.



Ясно. А по ходу дела у вас сменился вокалист. Как это повлияло?

Вся группа очень укрепилась [引き締まりましたね – по размышлении это хочется перевести как «взяла себя в руки», но в следующем ответе тот же глагол используется по отношению к ритму]. Мотивация появилась как бы. Потому что первому вокалисту недоставало мощи [«power»]. И еще мы стали двигаться в сторону большего мелодизма.


То есть первый вокалист не смог соответствовать твоим требованиям, а Сакураи-кун удачно всё выразил.

Да-да, вот. А ударником стал Ани, и ритм укрепился[, так что…]


Как бы ты выразил музыкальный характер ранних BUCK-TICK в одном слове?

… Как бы сказать… [Мы] хотел[и] делать вещи, которые будут очень «поп», и… Наше отношение к музыке не особо отличалось от теперешнего. То есть как бы чем-то заморочиться…


А были какие-то авторы[-исполнители], которые служили твоим ориентиром для достижения цели?

Не-а… Ну, мне нравился Хотэи-сан, но… Конкретных ориентиров у меня не было.



То есть держать кого-то за образец – это…

Да нет, не было такого.


А первая запись – какой она была?

Ани и Юта сказали, что пора бы уже нам записаться. Мы тогда совсем ни в чем не разбирались, так что все прошло в форме студийного лайва. За один день все закончили, четыре песни и даже микширование. Там и тогда я подумал – «о, так вот оно всё как», но… мы ничего не умели. Реально. (Смех.)


Значит, вы все делали так же, как и на выступлениях.

Ну да. Только играли не стоя, а сидя – вот и вся разница.



И можно считать, что логическим продолжением этого стал «HURRY UP MODE», единственный ваш альбом из инди-периода.

Вроде этого. Записали в один присест, добавили немного dubbing'а – и всё.



Потом вы заключили контракт с Victor, и состоялся ваш мейджор-дебют. Ты думал о том, что вот теперь хочешь сделать то-то и то-то? Были какие-то конкретные мысли?

Не-а, конкретного ничего не было. Что возникнет как логическое продолжение, то и собирался делать.


Сначала вы выпустили видео, а потом – дебютный альбом «SEXUAL XXXXX», и было сильное ощущение, что это такое продолжение инди-периода.

Ага. Ну, вообще манера написания музыки и то, как туда ложилась мелодия – оно постепенно… Стали, как бы это сказать, получаться идеи. И увязка аккордов с мелодией – мне показалось, что у меня внутри в этом плане произошел огромный прогресс. Это вот о разнице между «HURRY UP MODE» и «SEXUAL XXXXX».


То есть стали появляться какие-то твои собственные теоретические концепции.

Угу, в общем, да. Что-то близко к этому.


Что скажешь о втором альбоме, «SEVENTH HEAVEN»?

Там ничего не изменилось. Разве что ощущение мелодий стало немного лучше.


Кажется, в то время график у вас был полностью забит.

Да, да.


Это как-то повлияло на написание песен?

Повлияло, угу. Особенно вот записываться в студии – так было неохота, что просто сил нет. (Смех.) За один день надо было написать одну песню, только сделал – надо сразу всем ее показать, и тут же запись. Дома делаешь, а потом в студии еще раз с самого начала, и так оно и повторяется. А в промежутках то лайвы, то интервью. В общем, отдохнуть хотелось.


А как ты сам оцениваешь ваши ранние альбомы, созданные в условиях такого плотного расписания?

Ну-у… Ну как – для меня-то хорошо [было??] уже одно то, что они появились.



Сейчас, когда прошло время – есть такое, что «лучше бы я вот здесь сделал по-другому»?

Угу, когда сейчас переслушиваешь, то уже, конечно… Вот в смысле темпа я так думаю.


«Слишком быстро»?

Да. Наобум, и так… весь альбом как будто галопом.



Интересно, почему так. Может, это было отражение вашего тогдашнего внутреннего состояния?

Да нет. (Смех.) Наверно, оно само собой так получилось, но… просто мне не хотелось делать что-то такое расслабленное.



А третий альбом, «TABOO», записывался в Лондоне, не так ли.

Да. Тогда… совсем не было времени. Музыка была, но в совсем разрозненном состоянии – так и поехали в Лондон.



И впервые был назначен продюсер.

[Мы] многому [у него] научились. В плане гитары. Как бы того, что нам с Хиде требовалось сделать. Связанность звучания, гитарные аранжировки… вот в этом плане многому научился. Что касается способов записи, то я еще… не был способен видеть всё в целом. Такие вещи, как общая сыгранность – я еще не мог их видеть. И не очень умел судить о том, что хорошо, а что плохо.



То есть у тебя еще не было продюсерского взгляда на вещи.

Да, совсем не было. Только старался изо всех сил делать своё. Главное, чтоб был ритм, гитары и бас, чтобы идея песни не разрушалась, вокал было слышно – а дальше этого… Ну да, а чтобы качество звучания было таким или другим – это я плохо умел ощущать.



Следующим альбомом стал «Aku no Hana».

В «Aku no Hana», как и в «TABOO», была «темная» атмосфера. И вот там тоже, что касается мелодий, немножко… Я, наверно, слишком сильно над ними задумывался. Слишком сознательно подходил к тому, чтобы хорошо их встроить. А у меня тогда еще неважно получалось. Как-то неумело все выходило. И общий тон там немножко пресноватый.



Времени много прошло после последней записи, вот ты и перестарался от волнения.

Да, было такое очень сильно. Потому и разрушился баланс между мелодиями и их исполнением на инструментах.



Ну, а потом был «Kurutta taiyou», и для BUCK-TICK это был эпохальный альбом, который словно бы порвал с прошлым и ознаменовал для группы абсолютно другое направление. Почему так получилось?

…Хм, ну как бы сказать… Главное – захотелось что-то сделать с активной позиции, так, как мне самому захочется, и по возможности выразить в этом то, что мне интересно.


То есть раньше в чем-то приходилось сдерживаться.

Да. По отношению к остальным четверым. Придумаешь какую-то необычную музыкальную фразу – «да нет, наверно, это перебор». И, бывало, бросаешь эту затею, даже не сказав о ней вслух. Но в результате вот решил сделать так, как я хочу, несмотря на все это. И потом, я записывал альбом абсолютно без оглядки на лайвы. Делал то, что может получиться только в студии… И как бы «об остальных участниках можно и не думать».



Кстати, тут о вас говорил ответственный директор из ваших додебютных времен. [??] Что вы были на вид такие неимоверно пестрые, а мелодии – как у The Checkers [айдол-группа].

(Cмех.)



Ну, наверняка в этом состояла притягательная сила тогдашних BUCK-TICK, кто знает – но мне от этого стало как-то не по себе. Вот эти вот мелодии, странным образом похожие на японскую эстраду…

Да-да-да.



По моему мнению, «Kurutta Taiyou» – это тот альбом, который покончил с ощущением несовпадения и неуверенности, а также определил индивидуальный характер группы.

В общем, да. У меня и у самого было понимание, что это поворотный альбом. Я сам лично очень чувствовал, что совершил некое достижение.



А кроме того, еще и тексты Сакураи-куна.

В общем, да. Тексты разительно переменились. Тактильное ощущение чего-то абсолютно живого.



Потом был «Koroshi no Shirabe». Это альбом с римейками лучших вещей.

Этот альбом вышел из той концепции, что «раз уж в «Kurutta Taiyou» получилось столько сделать…» [?] Поэтому методология там точно такая же.



Следующий – «DARKER THAN DARKNESS». Здесь уже в полной мере начала демонстрироваться устойчивая сила, которую обрела группа.

Здесь… я уже стал думать, что можно обойтись без того, чтобы добавлять горы звуковых излишеств и всяких украшательств. Но простой чистый рок я не люблю. Пришлось извернуться. Видимо, основное здесь – громкие шумные песни. Зазубренные такие.



Как ты думаешь, должна ли музыка BUCK-TICK лучше продаваться?

Да. Хочется продавать больше.



Но каких-то планов и идей для продаж ты не вынашиваешь, видимо?

Ну, тут планы и идеи… Хм… Как бы, заразительные мелодические фразы и все такое… Просто, я думаю, тут что-то другое.



Важность мелодии и поп-характер музыки – для тебя это находится в увязке?

Не-а, постепенно это изменилось. Даже такие песни, как ICONOCLASM, где идет нейтральное развитие без мелодии – лично я их воспринимаю как очень даже поп-вещи.



То есть здесь не зацикленность на мелодии, а скорее то, какое впечатление складывается от всего целиком.

Да, так.


Куда будешь двигаться дальше?

Хм-м… Хотелось бы уже в написании песен действовать напрямик хоть в какой-то степени. Добавлять, переделывать и улучшать [как бы «прокрутить винт на один оборот дальше». До этого он говорил про «извернуться» – это однокоренное слово] – но при этом так, чтобы [чувствовать себя] более легко, естественно. До сих пор оно само собой появлялось, переделывалось и улучшалось – но был еще я, которого все это не удовлетворяло. Очень подолгу терзаешься и думаешь – «нет, если оставить так, то это звучит не в моем духе». То есть не знаешь, что делать. И вот пока размышляешь, то уже и сам перестаешь понимать, что хотел выразить в этой песне, и мозги устают, и вот рассветает, и ты уже не понимаешь, хорошо вышло или плохо. Я хочу от этого избавиться… и не изменять первоначальным идеям песен.


Ясно. А бывал у тебя страх, что твое вдохновение и мысли когда-нибудь увянут?

Это еще не счас будет.


О-о. Ну, тогда вспомни случай, когда тебе при написании песен пришлось очень тяжело потрудиться.

…Не было такого пока. Ну, бывало, что тяжело приходилось, потому что времени не было – но вообще ничего не вспоминается. Не бывает такого.



Хм-м… А ты думаешь про себя: «Я – гений»? (Смех.)

Нет. (Смех.) Не думаю.



А гений – это что за человек, по-твоему?

Хм-м… Такой человек, который и не делает ничего, но… у него все равно получается.



Но если рассказы послушать, то выходит, что ты же вроде тоже ничего не делаешь, разве нет? (Смех.)

(Смех.) Не-а, втайне я очень даже… Сам я считаю, что стараюсь и прилагаю усилия. Но как-то так, что другие люди этого не видят. (Смех.)

__________________

cканы: martinkadp