(1993.01) Band YarouZe - интервью с Сакураи

Это интервью из того журнала, где была манга про Ани и всех остальных.

NB: Возможны неточности.



______________________________________

BUCK-TICK: Что стоит за их эстетикой

Начиная с дебюта и вплоть до новейшего концертного видео «Climax Together», группа всегда стремилась к визуальной эволюции и осуществляла ее самым великолепным образом.

Лайв-видео «Climax Together», которое выйдет в продажу 2-го декабря, исполнено притягательной силы, один из компонентов которой – красота видеоряда. Изысканная постановка сочетается с тонкой внешней выразительностью участников. Именно поэтому нам захотелось проследить за историей визуальных изменений каждого из них, а также узнать, что их вдохновляло и на чем основана их эстетика.

Photographs by MAKOTO UEDA
Text by AKIRA OKAMOTO, TOMONE FUJINO
Styling by TOMOHARU YAGI
Hair & Make by TAKAYUKI TANIZAKI

ATSUSHI SAKURAI: The Elements Of His Visual Transition

NB: Absolutely NO reposts/retranslations allowed.

В самом начале я ставил волосы потому, что хотел выделяться – и еще мне нравилась прическа regent и тому подобное, казалось, что это клёво. Но я лентяй, поэтому у меня не было мыслей типа «а что бы мне такое сделать с волосами, это или то?» Особо не заморачивался. Но со временем появилась необходимость ставить волосы постоянно, и это превратилось в головную боль. И что касается сценических костюмов, то в ранний период я тоже не понимал, что мне подойдет, и ориентировался в основном по цвету. Но с тех пор, как я стал распускать волосы, появилось ощущение, будто я могу надеть что угодно. И теперь нет больше такого, что «мы должны надевать то-то и то-то, потому что мы рок-группа».

Волосы мы сначала ставили потому, что нам это нравилось, но вне сцены – например, для интервью с журналами – проводить работу над прическами стало очень тяжко. И то, что [будто бы] само название «BUCK-TICK» произошло от поставленных волос – это тоже стало большой морокой. Уже все вокруг стали очень сильно ощущать, что [мы] как бы такие персонажи, да и сам процесс создания прически превратился в головную боль – как и тот факт, что это стало [нашим] постоянным имиджем. Поэтому как только я распустил волосы, я почувствовал, что теперь могу делать самые разные вещи в визуальном плане – и это значительно меня изменило. Одно время я даже думал, не отказаться ли заодно и от грима. Было такое странное ощущение обязательности – и вот оно исчезло. На деле я и сейчас могу что-то cделать – но так, как сам захочу. А если не захочу, то могу и не делать. [Это конкретно про грим или вообще про всё?] Я постепенно понял, что мне хочется делать и что выразить, поэтому [уже] не придаю большого значения всему остальному. Насчет того, что хочется выразить: понемногу сформировалось какое-то мое собственное направление, какое-то ядро. Поэтому – как лично я это вижу – и грим и прическа неизбежно стали более естественными. Вот такое ощущение.

По поводу музыкантов, которые мне нравятся в визуальном плане: если говорить в смысле тех, кто радует самыми разными вещами, то это, конечно, Дэвид Боуи. Приятно чувствовать, что он не придерживается абсолютно никаких шаблонов и делает то, что ему действительно хочется. Конечно, у него есть и свой, присущий именно ему характер – но когда я вижу, что человек сам с удовольствием работает над своим вижьюалом, мне это безумно нравится. Из запомнившихся фильмов могу назвать «Безумного Пьеро» и «На ярком солнце»: их образы присутствовали во время [записи] «Kurutta Taiyou». Эти два фильма мне нравятся и отдельно от музыки. Я вообще люблю смотреть кино, хотя в плане количества видел не так уж много. Люблю фильмы, где от просмотра возникает такое холодное ощущение: и от видеоряда, и от сюжета. Короче говоря, в основном это фильмы, которые можно назвать «безнадежными», невеселые такие. (Смех.)

Что касается нового видео – мы с самого начала решили сделать видеозапись одного концерта, и я подумал, что хочу усилить концентрацию [??? tight ni shitai na «укрепить»? «закрепить»? «сделать компактнее»? «туже стянуть»?] сюжетности и атмосферы. Так что я выбрал песни, которые нравятся лично мне: те, в которых мне легко проявить собственный характер. Кроме того, мне хотелось избавиться от неопределенности образ[ов], поэтому я [выбирал] песни не по принципу «если сыграем вот это, то можно будет зажечь», а хотел, чтобы присущие группе особенности воспринимались более концентрированно [? снова "tight ni shitai" [2]], а эмоциональный подъем и энергию самого концерта как бы cool образом передать через кинескопы. [«Brown kan», или «лучевые трубки» – это в он смысле «голубые экраны»??] Когда смотришь на получившийся результат холодным взглядом, то это что-то вроде «о, так вот какое у меня лицо, когда я пою». (Смех.) Самим концертом я доволен. Кроме того – интересно было увидеть выражения лиц остальных участников, которые обычно не увидишь. Стафф тоже вложил массу усилий, и я этому очень рад. Им удалось создать очень мощную синергию мизансцены и освещения. Меня также абсолютно восхитили операторская работа и монтаж.



«Безумный Пьеро» – фильм 1965 года, показательный пример творчества Жан-Люка Годара. В этом выдающемся произведении, вошедшем в историю кинематографа, можно выделить игру Жан-Поля Бельмондо, чей герой неуклонно идет навстречу гибели, и эфемерную красоту анархии, пронизывающую все вокруг. Особого упоминания заслуживает потрясающий финал.
(С 5-го по 11-е декабря – на поздних сеансах в Ginza Theatre Seiyu.)

Дэвид Боуи – музыкант, появившийся на сцене в начале 70-х и моментально привлекший к себе всеобщее внимание как идол глэм-рока. Позднее его образ и звучание претерпевали самые различные метаморфозы. В настоящее время занимается проектом Tin Machine.

______________________________

скан: tigerpal

(1993.01) Band YarouZe - интервью с Имаи

________________

HISASHI IMAI: The Elements Of His Visual Transition

В любительские времена у меня не было денег, поэтому я брал вещи поносить у друзей и покупал в секонд-хэндах. Большое влияние оказали BOOWY. Но скорее не в том смысле, что надо придерживаться такого-то стиля в одежде, а в плане атмосферы панка и нью-вейва: в этом они повлияли очень сильно. Что касается грима, то здесь, конечно же, Хотэи-сан. А тот, кто вызвал желание [всем этим] заняться – это Киёширо-сан. Я не одевался так же пестро, как он, но захотел попробовать поставить волосы. Потом постепенно дошел до нью-вейва: стал подражать Бой Джорджу, например. Но у меня постоянно все меняется. И потом, когда что-то кажется клёвым, то тут, по-моему, важно не прыгать выше головы. [??　やっぱり見ててかっこいいというか、無理してないのがいいと思うんですよ。] [Но] вся группа с самого начала пользовалась гримом. Как бы [мы решили, что] будем это делать перед выходом на сцену.

Волосы я стал распускать просто-напросто потому, что они испортились и перестали ставиться. Кроме того, еще такой момент, что все стали смотреть исключительно на поставленные волосы и больше ни на что, и из-за этого они мне разонравились. А поврежденную часть волос пришлось состричь, вот они и стали короткие. Ну, в общем-то, хотелось такую стрижку, что «лишь бы не под ноль».

Стиль одежды у меня тоже постоянно меняется, многое в ней зависит от настроения – но сюда вдобавок относится и [фэн-]сервис, то есть мне хочется также чем-то удивить [зрителей], доставить им удовольствие. Я хочу видеть разного себя, а причесок и костюмов [существует?] очень много, поэтому нет чего-то одного самого любимого. С какими-то особыми критериями я к этим вещам не подхожу. Наверно, критерий только один: доверять себе.

Насчет того, как я начал выходить на сцену в шортах: сначала я надевал такие облегающие вещи, кожаные и лакированные, но в них было очень трудно двигаться, да еще и жарко. Поэтому решил попробовать шорты с колготками в сеточку и длинными носками. Просто-напросто взял и надел. Над своими сценическими костюмами я, конечно, думаю сам. Причем я предпочитаю не эксцентричное ради эксцентричного и не такие фасоны, где много всего понамешано, а более простые вещи из материалов вроде той же кожи или чего-то лакового: это лучше смотрится на сцене. Еще я очень люблю абсолютно черные костюмы-двойки.

О гитаре, которую я сейчас использую, и ее форме: когда мне стали делать новую гитару, то я захотел оригинальную вещь. Это как раз та форма, которая подходила для того, чтобы я во время лайва мог играть [на ней] смычком [как] на скрипке. В общем, мне ее только для этого и сделали. (Смех.) Типа – ну, это же Fernandes, они наверняка сделают. Но мне кажется, что у меня и вместо этой гитары скоро будет что-то совершенно другое. (Смех.) Не потому, что надоела, а просто опять хочется чего-то нового.

По ходу этого лайв-видео я надеваю шлем: просто пришла такая идея. Этот шлем был выставлен в витрине одного магазина, и я подумал: о, а неплохо бы было его использовать. От него такое hardовое ощущение, в котором чувствуется speed.

Насчет лайв-видео я рассчитывал, что благодаря определенному порядку песен оно должно получиться очень атмосферным. На самом лайве ощущения были такие же, как и всегда – ну, разве только была мысль, что ошибаться надо поменьше, а так больше ничего не менялось. Единственное – я еще никогда не играл по такой схеме, где сначала идет «JUPITER», и из-за этого нервничал в первый день. Но как только начали – все стало как обычно.




Хотэи Томоясу – играл в BOOWY и COMPLEX, ныне работает как сольный музыкант. Имаи рассказывает, что в ранний период находился – разумеется – под влиянием его стиля игры на гитаре, а также причесок и грима.

Имавано Киёширо – вокалист RC SUCCESSION, но не только: сейчас поет в новой группе 2・3's. Начинал с фолка, а во второй половине 70-х [после перерыва] вернулся на сцену в ярких костюмах и гриме. Имаи говорит, что много его слушал, когда был старшеклассником.

Бой Джордж – бывший вокалист Culture Club. Со своими тонкими дредами, украшениями в волосах и ярким макияжем он молниеносно оказался в центре new romantic boom'а, ознаменовавшего собой начало 80-х. В настоящее время работает сольно.

Джон Лайдон – вокалист Sex Pistols (ранее) и PiL (сейчас). Имаи называет их лайв-видео в качестве тех, которые часто смотрит. У этих групп много песен, которые ему интересны, а голос и манера пения Джона до сих пор являются объектом его внимания.

____________________

скан: tigerpal

(1993.01) Band YarouZe - интервью с Ютой, Ани и Хиде

_________________

YUTAKA HIGUCHI
– The Elements Of His Visual Transition


Первыми, кто меня зажег, были Sex Pistols – поэтому, конечно же, я оказался под влиянием Сида Вишеса. Я мог купить в Шинджюку футболку и самостоятельно ее изорвать, или там собачий ошейник надеть. (Смех.) Когда смотрел видео, думал: «С ума сойти, он же вообще не умеет играть!» (Смех.) Но та идея, что при боевом настрое можно добиться чего угодно, сильно на меня повлияла. Что касается японских басистов, то я смотрел на то, как выглядят на сцене Асада Такеши-сан (Sheena & The Rockets, ARB) и Мацуи Цунемацу-сан (BOOWY), и думал: «Какие стильные и элегантные!» Но сам я не умею быть стильным и элегантным. Это ясно по лайв-видео «CLIMAX TOGETHER». (Смех.) Натура человека – она всё же видна на поверхности. Но зато на поверхности оказались и какие-то мои особенности, и это ведь тоже что-то [мое] индивидуальное, как мне кажется. [Использует выражение «aji ga dete kita», что означает примерно «[в этом видео] я раскрылся на вкус». О человеке и даже о предмете говорят «раскрылся на вкус», когда при продолжительном взаимодействии его положительные стороны проявляются все лучше и лучше, особенно если сначала они были не видны вообще. «Aji» («вкус») также иногда переводится как «шарм», «изюминка». В общем, как ни удивительно, но похоже на то, что японец Юта немножко _хвалится_.]

Еще есть клёвый басист Фли из Red Hot Chili Peppers. Хотя вообще-то он псих – по-другому не скажешь. (Смех.) Он меня просто сразил наповал, когда я его впервые увидел. Такой психованный вождь [дикарей]. И обалденно классный басист благодаря этому [?]. Это потрясающе, когда что-то настолько [хорошо] делается. Хотя я думаю, что мне бы такое не пошло. (Смех.)

В отношении сценических костюмов мне важно, чтобы они смотрелись узко и по фигуре. На мелкой фактуре одежда свободного покроя смотрится ужасно. Поэтому раньше я надевал одни лишь короткие приталенные пиджаки. Из материалов мне нравится кожа, но в ней жарко. Раньше я делал себе костюмы из выделанной кожи с рисунком, и они мне очень нравились – но когда в этом выступаешь, становится так жарко, что можно в обморок упасть. Цвет мне нравится черный. Белый не годится, от него разносит.

Из клёвых актеров мне нравится Накадаи Тацуя. В одном баре, куда я часто хожу, у лестницы висит с ним постер [? или мн. ч.?], и само это фото – оно безумно стильное. Вот таким бы мне хотелось быть. Но это, по-моему, абсолютно нереально. (Смех.)

Что касается повседневной одежды, то у меня много костюмов-двоек. Много в том числе от Готье. Еще Y's нравится, но там размеры большие. А продавцы врут. На тебе всё висит, а они такие: «Вам это очень идет». (Смех.) Раньше я даже женские модели носил. Но ходить за ними в магазин, конечно, неловко.

Из кино мне нравится, к примеру, Годар. Вот в «Безумном Пьеро» очень клёвый герой. Видимо, я и в самом деле люблю психов. (Смех.) Мне хотелось бы идти дальше в стильно-элегантном направлении, но для меня все начиналось с Sex Pistols, так что подобные вещи для меня очень притягательны.




Накадаи Тацуя – актер, который идеально смотрится в тех ролях, где за стильной элегантностью прячется эксцентричность. Очень характерные глаза. Работает и на телевидении, и в театре, и в кино, но поистине легендарной стала роль торговца женщинами в фильме «Жизнеописание Кирьюин Ханако».

Сид Вишес – басист Sex Pistols, который практически не умел играть, но зато очень клево выглядел. Рваные футболки ((с) Ричард Хелл), висящая на шее цепь с замком и даже порезы на теле – все это ему неимоверно шло.

Фли – супертехничный басист Red Hot Chili Peppers, владеющий секретами funky beat'а. То делает прическу в виде пальмы, то выбривает на голове спирали. Не упустите из вида татуировку с Джими Хендриксом!

***

TOLL YAGAMI
- The Elements Of His Visual Transition


До прихода в BUCK-TICK у меня был ирокез. Но в самом начале у меня был regent, потому что я играл в рок-н-ролльной группе. Потом я оказался в панк-группе, и волосы по бокам исчезли. Но и это не всё: при переходе к positive punk'у ирокез сменился на химзавивку. (Смех.) Я ведь жил в деревне: кто внешне выделяется, тот и молодец.

В группе BUCK-TICK сначала тоже не ставили волосы, а носили что-то типа regent'ов. Стиль в одежде – костюмы и галстуки. Был такой естественный процесс: кто-то что-то сделает – и все подражают. В моем случае те, кто повлиял – это, наверно, Bauhaus: они мне нравились, казались очень клёвыми. Еще я слушал Japan.

В инди-времена [мы] носили в основном какие-то разрозненные вещи – а после того, как стали профессионалами, появилось много черного цвета. В том числе потому, что черный стройнит. Белое никто особо не носил, разве что Аччан. Я надевал красное, мне нравится этот цвет. Когда сидишь сзади за барабанами, то хорошо подходят яркие цвета. Если будешь сзади находиться в черном, то окажешься в тени. А в последнее время [у нас] все костюмы какие-то неяркие и приглушенные. У меня даже протест возник. Типа, «это так-то мне надо молодиться в моем почтенном возрасте?» (Смех.) Хотя я обычно не так уж пестро одеваюсь. Когда слишком пестро, возникает вульгарное впечатление – и этого боишься, конечно. [? или «это выглядит жутко»??] Хороша такая пестрота, в которой виден определенный класс.

Что касается волос, то одно время просто казалось, что чем выше – тем лучше, и был период, когда я их очень здорово отрастил. (Смех.) Просто стали появляться фанаты, которые копировали [мою] прическу – поэтому волосы должны были быть длиннее, чем у этих фанатов, что-то типа того. А сейчас они у меня в таком как бы беспорядке: «дикий» образ. (Смех.) Но ставить волосы – это уже традиция. Если я не поставлю волосы, то у меня и на сцену выйти не хватит духу. Я без них не смогу войти в боевой режим. Когда я перед выступлением ставлю волосы и гримируюсь, во мне рождается энтузиазм, «сейчас как сыграю!» типа. А если выйти на сцену без прически и с ненакрашенным лицом, то настрой будет как на репетиции. И потом, мне кажется, что для зрителей я являюсь человеком с конкретной прической. Поэтому сильно ее менять – это как-то… Я ведь фанат (Ядзавы) Эи-чана, и когда он вместо regent'а распустил волосы, мне не понравилось, как это выглядит. Подумал – «не идет ему». Ну, а я буду ставить волосы до самой смерти. Облысею – буду ставить парик. (Смех.)

По поводу нового лайв-видео – мне кажется, я там слишком чопорно и формально держусь. Но надо сказать, что в первый день я нервничал: ведь перед этим лайвом образовался интервал. А во время тура, например, наилучшей формы достигаешь после того, как сыграл уже больше десятка концертов. И если посмотришь на то, как человек играет, то сразу понятно его психологическое состояние. Вообще, конечно, я пока еще не всё там вижу объективным взглядом [?] – но с визуальной точки зрения это потрясающе клёвое видео.



Bauhaus – ныне распавшаяся культовая группа (вокалист – Питер Мерфи) с темным вижьюалом и выступлениями, исполненными торжественной мрачности. В hard-звучании альбомов BUCK-TICK, следующих за «Aku no Hana» включительно, слышится их влияние.

Ядзава Эикичи – бывший участник Carol, в настоящее время являющийся рок-исполнителем национального масштаба. Своенравный характер этого «выскочки» до сих пор вызывает всеобщую симпатию. Оказал большое влияние на таких ярких певцов, как Химуро Кёскэ.

Japan – первое время привлекали внимание лишь своим glamour-имиджем, но позднее перешли к нью-вейву и заслужили высокие оценки критиков. Оказали значительное влияние на японские visual kei-группы.

***

HIDEHIKO HOSHINO
- The Elements Of His Visual Transition

На меня никто конкретный не оказал особого влияния в визуальном плане, но мои индивидуальные предпочтения – они довольно сильно менялись. Я ветреный и непостоянный. (Смех.) Когда я начинал играть в группе, то стал слушать панк, но [в одежде] не придерживался настоящего панк-стиля – хотя и делал что-то на уровне «вставить заклепки в кожаную куртку». Мы сначала были копибэндом THE STALIN, и у парня на вокале был крутой грим. Но сам я не гримировался. Мне в то время больше обычного punk'а нравился positive punk. Хотя это тоже было мимолетным увлечением. (Смех.) Но единственный гитарист, которого я люблю – это до сих пор Дэниэл Эш. Мне у него нравится и вижьюал, и звучание – они создают какую-то правильную атмосферу. И одевается он вроде просто, но в то же время необычно. Еще мне очень нравился Роберт Смит. Когда навешивают на себя много кричащей мишуры – это не то, что я предпочитаю. Да и сам я люблю простую одежду. Что касается концертных костюмов, то для меня, можно сказать, шьют то, что я хотел бы носить в момент концерта. В инди-времена у меня не было денег, поэтому я на сцене носил то же, что и в обычной жизни. Мог купить что-то в дешевом магазине в Хараджюку. Но мои любимые цвета – это неизменно черный и белый, еще с тех пор. Все-таки в черно-белом ощущаешь себя наиболее спокойно[, расслабленно]. А кроме того, есть простор для воображения. Получается хоть и однотонное, но в то же время как бы яркое. [Ведь?] на сцене эффект от костюмов проявляется благодаря освещению. К тому же мне кажется, что, например, красный не подходит к моему характеру. В общем, предпочитаю однотонное. (Смех.) В старших классах у меня были приятели, которые состояли в [байкерских] бандах, но никакого желания надеть токкофуку я не чувствовал. Джинбэй у меня был – но это потому, что летом в нем прохладно. (Смех.) Что касается волос, то, в принципе, они у меня были в стиле regent – хотя при этом я не был янки.

Из материалов люблю кожу. Но на концертах в ней жарко, поэтому у меня давно уже нет ничего кожаного. (Смех.)

То, что нравится в последнее время – вещи во французском стиле. Например, agnès b. Все-таки простые вещи – самые лучшие. И даже среди участников группы у меня все наиболее однотонное и неяркое. На самом деле, я предпочитаю даже, чтобы на обложке альбома не было лиц. [?? Или "не было лица"? Имеет в виду собственное лицо или лица вообще?] Монохромные фото – тоже однозначно самые лучшие.

Но что касается видеоклипов, то мне, например, бывают интересны кто-то вроде KLF. Они впечатляют, есть в них что-то такое извращенческое. (Смех.) Группы мне нравятся британские, а костюмы – простые. Вот это не меняется.



THE STALIN – как каждому известно, фактически единственная группа в Японии, являющаяся воплощением панк-эстетики. Находится под началом Эндо Мичиро. Тексты, музыка, медийное присутствие [?? или «освоение новых [выразительных] средств»?]… Все, что они делают, отличается огромной крутизной.

Роберт Смит – вокалист и гитарист The Cure. Начесанные волосы, подводка для глаз, вылезающая за контур ярко-красная помада – из-за такой эстетики девочки-подростки прозвали его Robawo [??? ]. Для англичан The Cure до сих пор является чем-то фундаментальным.

Дэниэл Эш – гитарист Bauhaus. Очень резко вычерченный имидж – подбритые брови, подводка для глаз (по слухам, перманентная) и острые скулы, но в то же время – неоспоримый комизм Человечков-Пузырей.
______________________

сканы: tigerpal

интервью с Иваки Юичиро, режиссером д/ф "Gekijouban BUCK-TICK ~Bakuchiku Genshou~"

Я пыталась взяться за это интервью два года назад, уже после всех остальных стафф-интервью из "B-T Data: 25th Anniversary Edition" — и бросила на первых же абзацах, так как обнаружила, что практически ничего не понимаю.

Сейчас дела стали обстоять чуть получше... Буквально чуть-чуть.


______________



Иваки Юичиро, режиссер и продюсер. Занимается продакшном фильмов, клипов, игр, музыки и др. в компании Shirogumi. В 2010 году стал режиссером фильма "Gekijouban DIR EN GREY –UROBOROS-", рассказывающего о лайве DIR EN GREY в Будокане и о том, что происходило за кулисами.


В июне [2013 года] на экраны наконец выходит картина «Gekijouban BUCK-TICK ~Bakuchiku Genshou~». В преддверии премьеры мы попросили режиссера Иваки Юичиро, наблюдавшего за BUCK-TICK в течение их юбилейного года, поделиться своими мыслями и соображениями по поводу фильма.

Материал: Масуда Юичи
Фото: Гото Мичито


По-видимому, вы сейчас находитесь в процессе монтажа?

Ну да. Ситуация такова, что передо мной сейчас находятся несколько тысяч часов отснятого материала. (Смех.) Поэтому надо, так сказать, по очереди развернуть каждый свиток.


В конце прошлого года в Будокане после концерта был показан трейлер. У меня от него мурашки по коже побежали.

Это был такой «анонс анонса». Чтобы не было понятно, каким в итоге будет сам фильм – остановиться и не показать даже бесстрастную нарезку. [??? 映画自体がどういう見せ方になっていくのがわからないように、淡々と断片を披露するまでに止めて。] Этот фильм, по большому счету, пытается показать атмосферу места действия в дистиллированном виде. Вместо впечатляющего видеоряда мне хотелось сделать так, чтобы зритель смог вкусить от этой атмосферы, будто бы сам в ней находится. Поэтому я решил, что в этот раз не буду заранее продумывать структуру. Пускай результат получится сырым – но если структура будет подготовлена заранее, то она непременно потребует какой-то определенной картинки, которая уже на самих съемках будет над тобой висеть, пока ты не сможешь ее изобразить. Поэтому я специально старался исходить из максимально нейтральных условий, которые позволили бы адаптироваться к самой обстановке. Это и есть позиция, которой я стремился придерживаться.


То есть как бы «слиться с атмосферой». Ну, а если откровенно: какова была ваша реакция, когда впервые зашел разговор об этом проекте?

Нет, на самом деле – я сам очень, очень сильно люблю эту группу. Поэтому была и радость, и благодарность. (Смех.) Вообще надо сказать, что за словосочетанием «документальный фильм» на самом деле стоит много всего разного. Но в данном случае это некий фильм-наблюдение, и уже сам зритель будет размышлять над тем, что будет перед ним возникать… [??] Было ощущение такой возможности. Потому что, как я подумал – есть изначальный образ BUCK-TICK, который люди создают произвольно, глядя на них извне. А есть то, что начинаешь видеть, когда очень долго сидишь внутри и пытаешься поймать то, что там происходит. И когда начинаешь чувствовать атмосферу – тогда появляются вещи, которые уже можно считывать и понимать.


Но, должно быть, очень трудно рассчитать и дозировать время, в котором эта атмосфера будет проявляться.

Да, все верно, и в данном случае это стало центральным моментом. Целый год, в течение которого стараешься и не вторгаться слишком сильно в чужое пространство, и не отходить от него слишком далеко. Мне кажется, нельзя допустить, чтобы факт моего присутствия серьезно на что-то повлиял. Поэтому я прилагал усилия к тому, чтобы мы стали, наверно, кем-то вроде "куроко" – и непонятно, то ли мы есть, то ли нас нет. Так было, например, и во время записи в студии. Это место творческой работы, требующее деликатного подхода. И камеры были там постоянно. Не по несколько часов в день, а действительно постоянно. От момента перед тем, как все участники приходили в студию – и до момента после того, как они разъезжались по домам. Это требовалось для того, чтобы выделить из временного потока самое необходимое. [?? そこに流れている時間をいかに切り取るか、という部分ではそれが必要とされてくるんで。]


Нужно наблюдать с фиксированной точки – и в то же время не ограничиться лишь этим.

Да. Снимая таким образом, я, например, начал стремиться к тому, чтобы и баланс между участниками, и проявления их индивидуальностей перенеслись на экран в своем реальном соотношении. Поэтому когда снимаешь, как кто-то с кем-то разговаривает, то зачастую здесь очень важно и все остальное: само место действия, а также то, что происходило до и после.


То есть какое у них было выражение лиц до этого разговора – и как изменилось настроение после него. Вы это имеете в виду?

Ну да. Ведь в конце-то концов, можно задаться целью и снять такое видео, в котором будет бирка с характером: «это такой-то человек». Если сознательно к такому стремиться, то это вполне возможно – при условии, что есть достаточное количество материала. Но я здесь мыслю по-другому: мне нужно поймать сам феномен. Если говорить о туре, то есть группа BUCK-TICK с точки зрения их зрителей – и есть люди, которых кто-то видит в первый раз. [???? Или "которые видят"? 例えばツアーであれば、お客さん側から観たBUCK-TICKというのもあるわけだし、初めての土地で初めて観た人というのもいる。] И вот в этом контексте – феномен их лайва, который происходит в некий день 2012 года, и я осознанно пытался его живописать во всей полноте. Конечно же, чтобы зрители могли этот феномен как следует прочувствовать, для них лучше всего было бы посмотреть весь материал целиком – но в том-то и дело, что это невозможно. (Смех.) Так что я сейчас нахожусь на том этапе, когда нужно все это вместить в определенный формат.


Иваки-сан, а менялись ли ваши собственные впечатления от группы на протяжении этого года?

Как вам сказать. Группе исполняется 25 лет, и почему это продолжается так долго, какой смысл в это вкладывается, каким образом появляются новые песни – разумеется, я осознавал все эти вопросы, когда вел непосредственную работу, но при этом как бы… передо мной оказалась реальность, – включающая и людей из стаффа, – в которой постоянно что-то рождается, причем без малейшего неловкого ощущения. И в этом нет сознательного намерения «продолжать». При этом я не смог не почувствовать в очередной раз, что, видимо, «продолжать» – это когда именно вот так. Долго продолжать – это очень тяжело, даже если сначала тебе это нравилось. О чем бы ни шла речь: о работе в компании или о браке. А продолжать 25 лет – это вообще потрясающе. И, опять же, я не смог не почувствовать, что «продолжать» можно неосознанно – и чувствовал я это по самым разнообразным, не связанным между собой признакам. Поэтому есть и такой момент, что когда происходят различные случайные вещи, даже какие-то ЧП – я как человек по ту сторону камеры это очень приветствую. Но конкретно об участниках группы можно скорее сказать, что в том, как бесстрастно и размеренно они идут по этому пути, на самом деле очень много внутреннего огня – и при этом каждый установленный шаг выполняется тщательно и кропотливо. Вообще, когда передо мной разворачивались все эти сцены, я вновь задумался о том, чем для меня так привлекательна эта группа. И мне сейчас вдруг вспомнилось. Когда я был маленьким, в первых классах начальной школы, я думал: «А вдруг я попаду в ад, когда умру? Что тогда будет?» – и плакал от этой мысли. Я думал не о том, что могу попасть в рай, а о том, что ад – это очень страшное место. Кроме того, у меня был такой характер, что, когда были какие-то праздники или нечто подобное, радоваться им всей душой и с головой уйти в эту радость я был не в состоянии. Потому что в тот же момент, когда что-то начиналось, во мне уже появлялось ощущение конца – и я тут же задумывался: «А когда это приятное мгновение закончится?» Мысли про ад и тому подобное – думаю, они происходили от страха, что я тоже когда-нибудь умру. Вот и сейчас, когда я работаю – у меня всегда присутствует нечто вроде страха перед тем, что все закончится. И это, конечно же, тесно связано с представлениями о жизни и смерти. И в итоге скажу больше: я с давних пор чувствовал [это в музыке] группы BUCK-TICK [? букв. «чувствовал эти вещи от группы BUCK-TICK»]. Конечно, с возрастом интерпретация этих вещей меняется, но в основе – именно они. Видимо, здесь в моем случае и расположена «ось любви» к группе.


Способность продолжать – именно в силу того, что это не является самоцелью. Интерпретации из прошлого меняются и развиваются во что-то новое – именно потому, что ось остается четкой и неизменной. Так и происходит течение времени, не так ли.

Я все это как-то очень сильно ощущаю. Ведь «продолжать» – это в каком-то смысле значит «приближаться к концу». И бывает, что в ходе этого процесса начинаешь видеть какие-то вещи объективно. Я думаю, эта черта моего характера – она в чем-то очень несчастливая, но именно из-за нее я снимаю фильмы. Пытаюсь вместе со зрителями увидеть происходящее объективно. Но что касается лично меня – мои бабушки и дедушки умерли еще до начала моей сознательной жизни, поэтому у меня не выработался иммунитет на смерть близких людей. И вот страх перед ней – он, как мне кажется, постоянно присутствует. И были случаи, когда в такие моменты меня спасала музыка BUCK-TICK. В молодости я хоть и осознавал реальность этих вещей, но пытался ее задвинуть в самый дальний ящик – однако чем старше я становлюсь, тем чаще она всплывает на поверхность. А в ходе съемок я очень сильно почувствовал, что, пока я старел и дряхлел, мое собственное ощущение этих всегда спасавших меня песен – оно изменилось. И у меня в очередной раз возникло реальное непосредственное ощущение того, как это потрясающе – продолжать целых 25 лет, даже больше. Так что я скорее не искал тайные причины того, почему это продолжается, а просто пытался на это взглянуть вот под таким углом.


Очевидно, их собственное видение жизни и смерти – оно с годами тоже становится все более реальным, и меняется осознание конца как факта. Соответственно, сами участники должны уже по-другому ощущать свои мелодии и тексты, в которых отражается их мировоззрение и ценности. [??] И у слушателей происходят те же процессы.

Да. Этот момент часто есть даже в очень танцевальных и бодрых песнях. То же и в альбоме Yumemiru Uchuu. Вообще после начала альбомного тура вырисовались какие-то вещи, благодаря которым появилось понимание – «о, так вот что это за мир», и они заставили задуматься о том, каким образом их лучше выделить из всего остального [при съемке]. И оказалось к тому же, что песни из прошлого, которые шли вперемешку с новыми, теперь тоже слушаются по-другому. И здесь ключевым моментом стало то, как бы все это снять «ориентируясь на цель, но не целясь». И какая степень дистанции нужна для того, чтобы запечатлеть эту интонацию на видео. «Все равно как, лишь бы поближе» – или, наоборот, «подальше» – это не значит «лучше». С какой точки снимать, чтобы запечатлеть атмосферу? Вот такого плана возникали вопросы. Поэтому интерпретацию того, что было снято, я очень во многом доверяю зрителю. У меня нет намерения где-то выступать с разъяснениями. Фильм получился такой, какой есть. Я хочу, чтобы зрители словно бы реально оказались внутри – и всё в конечном итоге сводится к тому, какие чувства у них это вызовет. Но даже когда сам снимаешь, то уже подпадаешь под эту силу взгляда – особенно в случае с Сакураи-саном. (Смех.) И какой бы дистанция ни была – когда взгляд камеры фокусируется на происходящем, то наступают моменты, которые вызывают дрожь волнения. Думаю, это тоже сыграет свою роль в том, что и у зрителей сердца забьются быстрее – особенно у тех, кто уже давно наблюдает за этой группой.


Я уже от одного разговора как-то весь разволновался. (Смех.)

Я тоже. (Смех.) Надо еще сказать, что когда я после окончания съемочного дня ехал на машине домой, то у меня, как правило, возникало желание послушать BUCK-TICK. Сам этот факт – он очень крут. Мне кажется, чаще бывает противоположное: когда копаешь вглубь и знаешь, как там все внутри, слушать уже и не хочется. Но с этой группой почему-то не так, а по-другому. Вплоть до того, что поработаешь с ними в близком контакте – и думаешь: «Я бы хотел на один день поменяться местами с этим человеком». То есть даже вот такие эмоции оттуда уносишь. И этот год – он прошел как раз очень быстро. Хотя, конечно, в рабочем плане предстоит еще масса тяжелого. (Смех.) Но вообще этот фильм потребует физических сил и выносливости также и от зрителей, так что пускай они будут готовы. (Смех.) Еще скажу только, чтобы избежать недоразумений: этот фильм не будет разгадывать никаких загадок. О загадке он скорее прямо скажет, что «вот это – загадка». И, возможно, она станет лишь еще более таинственной.

________________________